ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
казателъством неодолимой, всепроникающей силы
«вульгаризма» *.
Все это доходит до апогея именно в 1775 году, как
раз тогда, когда молодой арагонец приезжает в Мад-
рид. В этом году на столичной корриде впервые высту-
пает Педро Ромеро. В следующем году завязывается
его знаменитое соперничество с Костильяресом, пер-
вое из многих широкомасштабных состязаний, накаля-
вших бурную историю боя быков. В эти годы вершин
славы достигают Полония Рочель, бесподобно испол-
няющая тонадильи, Катуха, Карамба; а в 1780 году
начинается сценическое соревнование между Тираной
и Пепой Фигерас**.
Что из всего этого и с какой интенсивностью влия-
ет на жизнь и творчество Гойи около 1790 года? Из
одного его письма, которое помечено гораздо более
поздней датой и в котором говорится как о чем-то
само собой разумеющемся, что в этот день он идет «на
быков», мы при желании можем заключить, что
и в предшествующие годы он посещал корриду не
больше и не меньше, чем любой другой мадридский
обыватель***. В продолжение всего этого периода он
не рисует ни одного Topepо и не пишет ни одной
картины, посвященной бою быков, если не считать
* Я не стану цитировать общеизвестные отрывки из двух сатир Ховелья-
поса, хотя это самый полный документ, какой можно привести в подтвержде-
ние моей правоты. Перечитывая их, обратите внимание на точность, так
сказать, терминологического вульгарного словаря. Ховельяпос, который нена-
видит бой быков, изъясняется как обозреватель корриды. В своем «Меморан-
думе о благопристойности зрелищ и публичных развлечений, а также об их
происхождении в Испании» он пишет: «Что являют собой наши балеты, как
не жалкое подражание распущенным и непристойным пляскам самой низкой
черни? У других наций боги и нимфы танцуют па подмостках, у нас—вуль-
гарные молодчики и площадные бабы».
В письме к маркизе де ла Солана, даме строгих правил, великолепный
портрет которой оставил Гойя14, граф дель Карпно пишет о герцогине Альба,
что она «в эти минуты с приятностью проводит время, распевая тираны15
и завидуя махам».
** «Смейтесь сколько хотите,—пишет Ириарте-одному своему другу,—
над партиями глюкистов, пиччинистов и люллистов17. У нас тут идет грызня
между костилъяристами и ромеристами. Везде и всегда все только об этом
и говорят: под лепными плафонами зал и в убогих хижинах, творя утренние
молитвы и надевая ночной колпак. Во время самого зрелища доходят до
рукоприкладства, и очень скоро бой быков сделает из нас настоящих атлетов»
(Cotarelo. Yriarte у su epoca, р. 237).
— 383 —