|
* Впрочем, делает он это неглубоко, не говоря уж о принципиальной
ошибке, речь о которой ниже.
491
ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
устойчивое представление, все принимаются выиски-
вать в любой исторической эпохе что-либо подобное
или хотя бы немного похожее—для того чтобы
прийти к заключению: в данное время человек тоже
был верующим, ученым, поэтом и т. д.
Но стоило ли формировать пресловутое устойчивое
представление, чтобы потом лишать его какой бы то
ни было определенности и прилагать к самым несход-
ным явлениям?
Мы изымаем из форм человеческой деятельности
всякое конкретное содержание. Например, религией
мы считаем не только любое верование в любого бога,
каким бы он ни был, но и буддизм, хотя в нем никаких
богов нет. Равным образом мы называем знанием
любое суждение о сущем, каким бы ни было то, о чем
судят, и каков бы ни был способ рассуждения; мы
называем поэзией любое доставляющее удовольствие
словесное творение, сколь различными бы ни были
сами творения; мы с редким великодушием приписы-
ваем необузданное и противоречивое разнообразие по-
этических смыслов лишь нескончаемой череде стилей,
и ничему больше.
Так вот, по моему мнению, к этому укоренившему-
ся обыкновению следует отнестись "критически, и это
по меньшей мере, а скорее всего, его надлежит радика-
льно пересмотреть. Но об этом другая моя работа.
ВВЕДЕНИЕ К ВЕЛАСКЕСУ
Общее введение
СЛАВА ВЕЛАСКЕСА
Сегодня нелегко говорить
о произведениях искусства, принадлежащих прошло-
му. Мы живем в эпоху сумерек искусства. Искусство*
@ Перевод Е. М. Лысенко, 1991 г.
492
ВВЕДЕНИЕ К ВЕЛАСКЕСУ
в самом точном смысле этого слова, всегда актуально.
Его актуальность животворит прошлое, открывая
в нем явления родственные и явления противополож-
ные. Благодаря этому прошлое для нас небезразлично
и в известной мере все оно становится актуальным.
И все же искусство прошлого нам, живущим в сумер-
ках искусства, кажется каким-то далеким, холодным.
Оно нас не волнует. Мы не находим в нем ни друзей,
ни врагов.
В случае Веласкеса эта неблагоприятная ситуация
усугубляется по неким особым причинам. Я сказал бы,
что наше время наименее благоприятно для разговора
о Веласкесе, ибо его творчество недавно оказалось
в зоне, не располагающей к благосклонной оценке. Это
неизбежный для всякого художника этап, идущий тот-
час же вслед за порой его величайшей славы. Самая
громкая слава Веласкеса длилась с 1800 до 1920 года].
Можно удивляться, что столь огромная фигура ис-
тории живописи находилась в зените так недолго. Уди-
вление тут вполне естественно, но оно обусловлено
своеобразием этого случая, и впрямь удивительного.
— 359 —
|