|
Итак, второе путешествие не изменило характера
его славы. Она продолжала оставаться туманной и ху-
досочной. Пожалуй, неплохо было бы, если бы кто-
нибудь занялся тщательным изучением следов Вела-
скеса в Италии и его влияния на следующее поколение
живописцев, ибо невосприимчивость итальянской пуб-
лики и живописцев к творениям нашего художника,
созданным в их с гране, нельзя считать фактом бес-
спорным и не требующим объяснения. А пока такого
исследования, к которому я призываю, еще нет, един-
ственное приходящее на ум объяснение -столь стран-
ного феномена—это то, что Веласкес в Италии писал
только портреты. А ведь создание портретов не было
достаточным основанием для перворазрядной славы
вплоть до конца XVIII века в Англии. Оттуда и с того
времени иное отношение к портрету распространилось
на континент. Гойя пришел вовремя, -чтобы восполь-
зоваться переменой в оценке искусства портрета.
В течение почти всего XVIII века испанская живо-
пись опять в упадке и наш полуостров наводняют
итальянские художники, к которым вскоре присоеди-
няются французы. В большинстве своем это таланты
посредственные, но нельзя недооценивать факт, что,
приглашенные королями, сюда приехали два крупней-
ших живописца того времени: Тьеполо, гений-храни-
тель великой угасшей традиции, и германец Менгс,
полная противоположность гению, а именно превос-
ходный педагог. Их влияния, столь противоположные
манере Веласкеса, стали причиной того, что его слава
уходит куда-то в подполье. Правда, время от времени
о нем еще говорят как о великом художнике, не входя-
щем в число великих художников. Когда хочешь опре-
делить необычный характер славы Веласкеса, прису-
щий ей до последней трети прошлого века, приходится
496
ВВЕДЕНИЕ К ВЕЛАСКЕСУ
прибегать к парадоксальным оборотам вроде выше-
приведенного. Хороший пример этого мы находим
в отзыве «великого магистра» живописи последней
трети XVIII века Менгса. В своем описании находив-
шихся во дворце картин он, естественно, перечисляет
все произведения Веласкеса и, упоминая о «Менинах»,
в то время наиболее знаменитой картине художника,
пишет: «Поскольку это произведение широко известно
своим совершенством, мне нечего о нем сказать, кроме
того, что оно может служить доказательством, что
впечатление, производимое подражанием Натурально-
му, обычно удовлетворяет самых разных людей, осо-
бенно же там, где не отдается главное предпочтение
Красоте». В логике такой прием называется «ponendo
tollens»7, когда нечто утверждается и одновременно
отрицается. Да, Веласкес превосходен, но в таком роде
искусства, который отнюдь не превосходен, а низмен
и пошл. В этой фразе Менгса официально сформули-
ровано противопоставление натурального и красоты,
дающее нам ключ к пониманию художественной ин-
тенции Веласкеса.
— 362 —
|