ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
делать в ближайшем будущем, для чего ему необ-
ходимо осознать план, проект своего бытия. Сущест-
вующее непонимание Гете поистине достигает здесь
своего апогея. Это был человек, который искал или
избегал себя,— то есть абсолютная противополож-
ность стремлению полностью осуществиться. Ведь по-
следнее не предполагает сомнений относительно того,
кто ты есть. Иными словами, как только в этом
вопросе достигнута ясность, человек готов осущест-
вить себя,— остается сосредоточиться на подробно-
стях исполнения.
Значительная часть творческого наследия Гете (его
Вертер, его Фауст, его Мейстер) — галерея скитальцев,
которые странствуют в мире, ища свою внутреннюю
судьбу или... избегая ее.
Я не буду входить в подробности, поскольку не
намерен казаться знатоком творчества Гете. Не забы-
вайте: мое письмо — это вопросы, обращенные к Вам,
это сомнения, которые я надеюсь разрешить с Вашей
помощью. В этой связи позволю себе выразить край-
нее удивление перед фактом, который почему-то пред-
ставляется всем совершенно естественным: каким об-
разом такой человек, как Гете, развившийся настолько
рано, что до тридцати лет создал, хотя и не завершил,
свои основные произведения, на рубеже сорока, во
время путешествия в Италию, все еще спрашивает
себя, поэт ли он, художник или ученый; так, 14 марта
1788 года он пишет из Рима: «Мне впервые удалось
найти самого себя, и я счастливо совпал с собою».
Самое печальное то, что, по-видимому, он ошибался
и на протяжении десятилетий ему еще предстояло
странствовать в поисках того «самого себя», с кото-
рым он как будто бы встретился в Риме.
Обыкновенно трагедию видели в том, что на чело-
века обрушивалась чудовищная внешняя судьба и с не-
умолимой жестокостью погребала под собой несчаст-
ную жертву. Однако трагедия Фауста и история Мей-
стера — нечто совершенно противоположное: в обоих
случаях вся драма — в том, что человек отправляется
искать свою внутреннюю судьбу, являя миру образ
одинокого странника, которому так и не суждено
встретиться с собственной жизнью. В первом случае
жизнь встречает проблемы, здесь же проблема — сама
448
В ПОИСКАХ ГЕТЕ
жизнь. С Вертером, Фаустом, Мейстером происходит
то же, что и с Гомункулусом: они хотят быть, но не
знают как, иными словами, не знают, кем быть. Реше-
ние, которое Гете навязал Мейстеру, предложив ему
посвятить себя хирургии, настолько произвольно
и легкомысленно, что недостойно своего автора: пред-
ставьте себе Гете, который навеки остался в Риме —
перерисовывать безрукие и безногие торсы античных
скульптур! Судьба — это то, чего не выбирают.
— 328 —