|
379
ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
Однако влюбленному кажется, что жизнь его созна-
ния становится богаче. Стягиваясь, его мир теряет
многомерность. Все душевные силы влекутся к одной
точке, создавая ложное впечатление напряженной ду-
ховной жизни.
В то же время подобная однобокость придает осо-
бо выделенному объекту чудные свойства. Дело не
в том, что ему приписываются несуществующие досто-
инства (я уже останавливался на такой возможности;
однако это не самое важное и неизбежное, как ошибоч-
но полагал Стендаль). Буквально осаждая объект вни-
манием, сосредоточившись на нем, мы позволяем ему
занять в нашем сознании исключительное место. Он
существует для нас ежесекундно; он постоянно рядом,
в непосредственной близости от нас, реальнее всего
иного. За всем остальным нужно отправляться в поиск,
с трудом высвобождая для этого наше внимание, само
себя приковавшее к предмету любви.
Тут мы обнаруживаем немалое сходство между
влюбленностью и мистическим порывом, в описаниях
которого обычны ссылки на «присутствие Бога». И это
не пустая фраза. Она отражает истинное положение
вещей. Благодаря молитвам и медитациям мистика
Бог, преисполнившись доподлинным бытием, стано-
вится неотделимой частью его внутреннего мира. От-
ныне и до тех пор, пока внимание не ослабеет, мистик
нерушимо связан с Богом. Любое сильное внутреннее
побуждение приводит его к Всевышнему, то есть вновь
возвращает к представлению о Нем. Впрочем, в этом
нет ничего исключительно религиозного. Любая вещь
может так же всецело подчинить себе человека, как
идея Бога подчиняет себе мистика. Это состояние зна-
комо ученому, годами размышляющему над некой
проблемой, романисту, мысли которого неотвязно за-
няты создаваемым персонажем. Вспомним Бальзака,
прервавшего деловой разговор словами: «Давайте вер-
немся к реальности! Поговорим о Цезаре Биротто»23 .
Так же и для влюбленного присутствие его возлюблен-
ной извечна и вездесуще. Она как бы вобрала в себя
весь внешний мир. В сущности говоря, для влюблен-
ного мир не существует. Возлюбленная вытеснила его
и замшила собой. Потому влюбленный в одной ир-
ландской песне поет: «Любимая, ты моя часть света».
380
ЭТЮДЫ О ЛЮБВИ
VI
ДОБРОВОЛЬНО И НЕМИНУЕМО
Воздержимся от романтических жестов и согласим-
ся, что «влюбленность» — повторяю, речь идет не
о любви sensu stricto24 — это состояние душевной де-
градации, некое временное отупение. Не будь этого
закоснения ума, сужения нашего привычного мира, мы
не могли бы влюбляться.
Подобное описание «любви» очевиднейшим обра-
зом противоположно тому, которым пользуется Стен-
даль. Вместо того чтобы копить в объекте множество
всяких качеств, как следует из теории кристаллизации,
на самом деле мы неестественным образом изолируем
объект, оставаясь наедине с ним, недвижимые и пара-
лизованные, словно петух перед белой полосой, дейст-
вующей на него гипнотически.
— 278 —
|