ФИЛОСОФИЯ ИСКУССТВА И ИСКУССТВО ФИЛОСОФА
созвучия с жизнью, вечный, надзвездный мир. Поэзия становится
высшей алгеброй метафор, ее язык граничит с чудотворством. Изме-
нение привычной перспективы, отказ от реального, традиционного
порядка и иерархии вещей ведут к ускользанию от реальности,
к «супра-(или инфра-)реализму»: метафора становится субстанци-
ональной, превращается в героя поэтического действия. Поворачи-
ваясь спиной к предполагаемой реальности, художник обращается
к изображению мира идей, «субъективных схем», создавая образ
ирреальности. Он превращается волею судеб в иконоборца или
в поборника «чистого геометризма». Все эти особенности нового
искусства родственны особенностям науки XX века—тема, которую
Ортега уже затрагивал в своей более ранней работе, «Задача нашего
времени» («El tema de nuestro tiempo», 1923). Его ирония—свидете-
льство негативного настроения, издевки над старым искусством.
И с ними у нас смешивается оттенок клоунады, фарса, комического
отношения к серьезности жизни и искусства вообще. Искусство
представляется современному художнику, как и вообще современ-
ному человеку, вещью никчемной, лишенной какого-либо трансцен-
дентного смысла. Самое его творение и занятие искусством «ин-
тересуют его постольку, поскольку не имеют серьезного смысла,
и именно в той степени, в какой лишены такового», они представля-
ют собой своего рода «опыт пробуждения мальчишеского духа
• в одряхлевшем мире. Другие стили претендовали на связь с бурными
социальными и политическими движениями или же с глубокими
философскими и религиозными течениями. Новый стиль, напротив,
рассчитывает на то, чтобы его сближали с праздничностью спортив-
ных игр и развлечений. Это родственные явления, близкие по суще-
ству» (с. 257) *.
«Дегуманизация искусства», как уже было сказано, прежде
всего блестящий анализ сущности живописного и литературного
авангардизма в европейском искусстве XX века. Анализ этот
не свободен от существенной односторонности. Ортега совершенно
обходит в нем молчанием судьбы реалистического искусства
и литературы XX века, так же как и те формы искусства
авангарда, которые были связаны с революционными и со-
циалистическими идеями, со стремлением приблизить искусство
XX века к традициям народного искусства (к лубку, балагану,
обряду и мифу, к народным зрелищам; поиски синтеза приемов
* Отождествление Ортегой «спортивных игр» и «развлечений» с искус-
ством вызвало возражения И. Хёйзинги (1872—1945). В книге «Человек иг-
рающий» («Homo ludens», 1938). Хёйзинга резко разграничил игру и спорт, как
принципиально разные виды человеческой деятельности, качественно нерав-
ноценные по их роли в истории человеческой культуры и в воспитании высших
способностей человека.
— 24 —