|
Это означает, что в шкале реальностей своеобраз-
ное первенство отводится «живой» реальности, кото-
рая обязывает нас оценить ее как «ту самую» реаль-
ность по преимуществу. Вместо «живой» реальности
можно говорить о человеческой реальности. Худож-
ник, который бесстрастно наблюдает сцену смерти,
выглядит «бесчеловечным»7. Поэтому скажем, что «че-
ловеческая» точка зрения—это та, стоя на которой мы
«переживаем» ситуации, людей или предметы. И об-
ратно, «человеческими», гуманизированными окажут-
ся любые реальности—женщина, пейзаж, судьба,—
когда они предстанут в перспективе, в которой они
обыкновенно «переживаются».
Вот пример, все значение которого читатель уяснит
позже. Помимо вещей мир состоит еще из наших идей.
231
ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
Мы употребляем их «по-человечески», когда при их
посредстве мыслим о предметах; скажем, думая о На-
полеоне, мы, само собой, имеем в виду великого чело-
века, носящего это имя, и только. Напротив, психолог-
теоретик, становясь на точку зрения неестественную,
«без-человечную», мысленно отвлекается, отворачива-
ется от Наполеона и, вглядываясь в свой внутренний
мир, стремится проанализировать имеющуюся у него
идею Наполеона как таковую. Речь идет, стало быть,
о направлении зрения, противоположном тому, кото-
рому мы стихийно следуем в повседневной жизни.
Идея здесь, вместо того чтобы быть инструментом,
с помощью которого мы мыслим вещи, сама превра-
щается в предмет и цель нашего мышления. Позднее
мы увидим, какое неожиданное употребление делает из
этого поворота к «без-человечному» новое искусство.
НАЧИНАЕТСЯ ДЕГУМАНИЗАЦИЯ ИСКУССТВА
С головокружительной быстротой новое искусство
разделилось на множество направлений и разнообраз-
ных устремлений. Нет ничего более легкого, нежели
подмечать различия между отдельными произведения-
ми. Но подобное акцентирование различий и специфи-
ки ни к чему не приведет, если сначала не определить
то общее, которое разнообразно, а порою и противо-
речиво утверждается во всех них. Еще старик Аристо-
тель учил, что вещи различаются между собою в том,
в чем они походят друг на друга, в том, что у них есть
общего8. Поскольку все тела обладают цветом, мы
замечаем, что одни тела отличаются по цвету от дру-
гих. Собственно говоря, виды—это специфика рода,
и мы различаем их только тогда, когда можем увидеть
в многообразии изменчивых форм их общий корень.
Отдельные направления нового искусства меня ин-
тересуют мало, и, за немногими исключениями, еще
меньше меня интересует каждое произведение в от-
дельности. Да, впрочем, и мои оценки новой художест-
венной продукции вовсе не обязательно должны кого-
то интересовать. Авторы, ограничивающие свой пафос
одобрением или неодобрением того или иного творе-
ния, не должны были бы вовсе браться за перо. Они не
годятся для своей трудной профессии. Как говаривал
— 171 —
|