Как убеждать в своей правоте

И получается, что мы не осознаем чувства приятного, когда в обычной ситуации произносят обычным образом наше имя, но тот­час же осознаем чувство неприятного, когда наше имя искажают (когда мы не получаем то, к чему привыкли). Значит, понятно, по­чему не замечаем чувства приятного от звучания собственного име­ни из уст наших близких — привыкли к этому "сладкому" и уже не ощущаем (точнее — ощущаем, но не осознаем) этот "вкус".

177

5.1.7. Когда Ваш тезка — плохой человек... ''

— Простите, как Вас величать? (Спрашиваю на занятиях одного из слушателей. При этом выбираю наиболее стсничного, т. е. доста­точно эмоционально устойчивого^}

— Вениамин Михайлович, а что?

— Да нет, я хотел узнать... Хотя, надо же, какое совпадение! Только перед этой лекцией у меня был очень неприятный разговор с одним человеком, и звали его тоже Вениамин Михайлович. А раз­говор был неприятным, потому что этот человек опять кляузничал, опять кого-то подозревает, вечно у него кругом враги, прямо ка­кой-то психопат...

Надо было видеть лицо этого слушателя (Вениамина Михайло­вича) в этот момент: оно постепенно вытягивалось, напрягалось, улыбка, которая была в самом начале нашего диалога, исчезла... Слушатель начинал испытывать явно отрицательные эмоции1. И тоже понятно: хотя это и простое совпадение (слушатель разумом знает, что среди его "полных" тезок могут быть и плохие люди), но почему-то ему это слышать было неприятно. Ясно почему — для него словосочетание "Вениамин Михайлович" ассоциируется толь­ко с положительными эмоциями.

5.1.8. Звук собственного имени — сигнал "для аттракции"

И снова, как это следует из последнего примера, получается, что звучание собственного имени действительно вызывает чувства при­ятные, хотя люди этого и не замечают (замечают, когда теряют). А следовательно, этот сигнал отвечает и второму (а не только перво­му) требованию к сигналам, формирующим аттракцию: он являет­ся для человека желательным, вызывает приятные ассоциации, при­ятные чувства.

1 Потом я не только сказал, что это был "учебный пример", но и с помощью специальных приемов инактинировал (нейтрализовал) эти его эмоции (блаю слу­шатель — а не слушательница! — был достаточно эмоционально стабильным че­ловеком, мог достаточно легко включить свое рацио, т.е. понять, что это надо бы­ло профессору "для науки" (для учебы), так почему бы и не пожертвовать несколь­кими секундами отрицательных эмоций?! Ибо понимает, что не только искусство, но и наука требует жертв). Поэтому расставание у нас было тогда самое сердечное.