Психология конфликтного поведения

Радикализм сторон и несовместимость позиций, крайняя предвзя­тость при интерпретации реальных фактов, зацикливание на защите попираемых прав достигают на этой стадии своего апогея. Общий уро­вень эмоционального возбуждения возрастает до такой степени, когда эмоции становятся мощным побуждением к действию и иррациональ­ной основой повышенной активности.

Это психопатологическое состояние получило название социальной паранойи. У социальных параноиков процессы психической инфляции нередко достигают максимума, когда в структуре идентичности «мы» практически полностью вытесняет «Я». При определенной интенсив­ности психопатологических процессов на бессознательном уровне от­бираются личности или группа и на них проецируется все то, что соци­альный параноик считает для себя нежелательным. Его заблуждения направлены в первую очередь на тех, кого легко идентифицировать как «чужаков». В условиях роста межэтнической напряженности таковы­ми, безусловно, становятся этнические группы.

Еще один признак социальной паранойи — утрата обратной связи, в результате чего возникает неспособность воспринимать и подвергать анализу то, что не подтверждает проекций. Важной причиной утраты связей с реальностью является неконтролируемый страх. Этничность как форма идентификации, обращенная в прошлое, в наибольшей сте­пени связана с эмоцией страха. Так, исследования антропологии этни­ческого насилия на примере ошского конфликта показали, что страх был обязательным компонентом во всех эпизодах, включавших в себя агрессивные или насильственные действия. Но страх не обязательно инициирует агрессию. В первую очередь он — важнейший побудитель активных действий, которые могут иметь и совершенно противополож­ный характер, например уход от агрессии. В частности, в 1988 г. волна страха в кратчайшие сроки заставила турок-месхетинцев покинуть Уз­бекистан, хотя нигде, кроме Ферганы, не было поджогов, погромов, грабежей.

В кризисной ситуации межэтнической напряженности иррациональ­ность поведения особенно свойственна психопатическим личностям паранойяльного склада, которые становятся центральными субъекта­ми эмоционального заражения. Иррациональность в интеллектуальной сфере проявляется как глубокая убежденность индивида или (группы) в своей правоте, в единственности представляемой ситуации. Проти­воречащие этой убежденности факты либо игнорируются, либо объяв­ляются ложными, измышленными противниками. В мотивационно-по­веденческом плане паранойя характеризуется стремлением индивида утвердиться в глазах окружающих. Субъективно это переживается как борьба истины с ложью. В эмоциональной сфере этому состоянию при­сущи чувство чрезмерности собственной значимости, подозрительность, тревога, страх, гнев. При малейшем противодействии извне возникает чувство ущемленности, стремление отомстить и даже готовность к са­мопожертвованию во имя посрамления или гибели соперника. Субъек­тивно это переживается как борьба непонятого с непонимающими, при­тесняемого с притеснителями, то есть как борьба добра со злом. В перцептивной сфере наблюдаются тревожно-враждебные ожидания вместе с интерпретациями, предшествующими фактам, а не следующи­ми за ними, что создает иллюзии, субъективно воспринимаемые как реальность.