Психология конфликтного поведения

За конфедеративный тип отношений боролись элиты Башкорто­стана, Тувы, но там не было массовых национальных движений. Тако­го же типа временные конфликты имели место в автономных областях, претендовавших на статус республик, и четыре из пяти автономных областей в составе Российской Федерации получили его. За повыше­ние статуса республики до уровня конфедеративных отношений боро­лись абхазы в Грузии. К этому типу конфликтов можно отнести и дви­жения за создание своих национальных образований, например: ингу­шей в Чечено-Ингушетии, ногайцев и лезгин в Дагестане, балкарцев в Кабардино-Балкарии. Подобные требования выдвигались также тад­жиками в Узбекистане, узбеками в Кыргызстане, кыргызами Горного Бадахшана в Таджикистане.

Третий тип — этнотерриториалъные конфликты. Эти конфлик­ты, как правило, самые трудные для урегулирования противостояния. На постсоветском пространстве было зафиксировано 180 этнотерри- торриальных споров, к 1996 г. сохраняли актуальность 140 территори­альных притязаний. Конечно, не все заявленные притязания перерас­тают в конфликт. Специалисты считают, что к этому типу следует относить споры, ведущиеся «от имени» этнических общностей относи­тельно их прав проживать на той или иной территории, владеть или управлять ею. Это борьба за восстановление автономий (немцы По­волжья, крымские татары), за правовую, социальную, культурную ре­абилитацию (греки, корейцы и др.); за возвращение на территорию прежнего проживания (турки-месхетинцы — в Грузию). И только в ряде случаев речь идет о действительно территориальных спорах.

Четвертый тип — межгрупповые (межобщинные) конфликты. Именно к такому типу относятся конфликты, подобные тем, которые были в Якутии (1986), в Туве (1990), а также русско-эстонский кон­фликт в Эстонии, русско-латышский — в Латвии и русско-молдав­ский — в Молдавии. Причем если первые два имели характер меж- групповых столкновений, переросших в демонстрационные формы противостояния, а в Туве — ив последующий отток русских из зоны конфликта, то межгрупповые конфликты в Эстонии и Латвии были свя­заны, с одной стороны, с дискриминационными мерами правительств, направленными на вытеснение представителей нетитульных этносов, и акциями национал-экстремистов, а с другой — с организацией сопро­тивления.

В развитии межэтнических конфликтов центральное значение име­ют следующие социально-перцептивные механизмы:

1. Смещение баланса эмоционального позитива «в пользу» собствен­ной этнической группы. В результате повышается избирательность межэтнического восприятия. Происходит отсев позитивной и искаже­ние поступающей информации по следующему принципу: в фокусе вни­мания остается информация, подтверждающая негативные стереоти­пы, а та информация, которая не подтверждает их, отбрасывается. Не­гативные этносоциальные представления имеют устойчивую тенденцию к самовоспроизводству и самоподдержанию.
2. Актуализация межэтнических различий. При этом увеличивают­ся межгрупповые различия и уменьшаются внутригрупповые. Снижа­ется дифференциация отдельных представителей других этнических групп, и усиливаются тенденции деперсонализации членов собствен­ной группы.
3. «Этническая» генерализация негативного эмоционального пото­ка и поиск виноватого по этническому критерию.
4. Объяснение недостатков и неудач собственной этнической груп­пы внешними факторами и обстоятельствами, а не внутренними причи­нами (личностные характеристики, мотивы и цели). Победа своей груп­пы над другой при этом чаще всего интерпретируется как результат собственной силы, а не слабости противника. А в случае превосходства другой этнической группы ее достижения объясняются «ситуационны­ми» причинами. Это результат действия общего социально-перцептив­ного механизма «фундаментальной атрибутивной ошибки», при кото­ром, во-первых, недооцениваются различия в культуре, обстоятельствах и социальных ролях; во-вторых, ответственность и вина за неудачи в экономическом, социальном и ином развитии своей группы перекла­дывается на другие этнические группы.
5. Смещение «оправдательных» и «обвинительных» критериев. Примером этого является превращение в очень короткий срок в рес­публиках бывшего СССР «братских народов» в «мигрантов», «ино­родцев» и «оккупантов». Это результат действия атрибутивного меха­низма эмоциональной инверсии.
6. Проецирование собственных (но неосознаваемых и потому не­приемлемых для своего народа) негативных чувств, качеств и особен­ностей на представителей других этнических групп.

Механизм проекции имеет особое значение в сфере межэтническо­го восприятия. Через проецирование неконтролируемого страха, соб­ственных недостатков и психических расстройств на другой народ отчуждается собственная «коллективная тень». В условиях межэтни­ческого конфликта вытеснение «тени» происходит достаточно жестко. Негативное содержание бессознательного получает дополнительную энергию, в результате проекция ускоряется и широко распространяет­ся. Это один из механизмов возникновения в обществе массовых не­вротических и психотических состояний, которые характеризуются на­вязчивым стремлением к конфликтам. Люди склонны проецировать собственную «тень» не только на политических врагов, но и на всякого, кто отличается или отдален от них.