|
риальными возможностями, вобрав в его обоснование и критически переосмысленный историко-философский опыт и методологический опыт самых разных наук - их познания разных качественно определенных сущностей, начиная с физики, включая эстетику и психологию, и кончая социально-экономическими теориями общественного способа существования человека. Подобно тому, как ранее он сблизил психическое с особенностями взаимодействия всех явлений материального мира, не сводя его, однако, к низшим уровням его организации (благодаря чему оно на первый взгляд лишилось своей привлекательной исключительности, но обрело надежную онтологичность и объективный статус), следуя тем же ходом мысли, Рубинштейн постепенно <выращивает> понятие субъекта, парадоксальным образом двигаясь не <сверху> - от человека - к низшим аналогам и основам его бытия, а поднимаясь из онтологических закономерностей всего сущего. (Между тем традиционно философски субъект, как, впрочем, и понятие чело- века, оказывалось всегда предельным априорным понятием, что позволяло указать на его характеристики, но не раскрыть сущность). Решающий момент определения субъекта Рубинштейном как категории, обозна- чающей сущность именно человека, связан с раскрытием особенности качественно иного уровня в иерархии сущих с разными способами существования: это уровень уже не способа существования, а способа осуществления своей сущности. Осуществление предполагает не только деятельное, не только познавательное отношение человека к миру, но и осуществление своей сущности адекватно соотносительности человека с миром. Последнее есть новое категориальное обозначение специфики человеческого бытия, т.е. природы, преобразованной человеком по новым историческим законам. Рубинштейновские категории человека и мира, человека в мире выполняют особую роль преодоления своеобразной ограниченности исходности и конечности категорий субъекта и объекта, остающейся даже при учете их непрерывного взаимодействия. Рубинштейновские категории <расширительны> - они несут в себе временно- пространственные беспредельности. Определенность, структурность и в этом смысле конечная завершенность взаимодействий раскрыта в контексте их бесконечности. Только такое понимание субъекта объясняет рубинштейновскую критику ставшего модным и в отечественной философии определения М. Хайдеггером специфики чело- века как <выхода за свои пределы>. Сущность рубинштейновского подхода заключается в часто применяемом им приеме - превращении данного положения в — 26 —
|