Российский менталитет. Вопросы психологической теории и практики

Регресс и утраты личности и возможности психологической поддержка 173

ным, овладевать ситуацией, контролем над собой для сотрудни­чества или состязания с другими.

Игра — это взрыв его активности, энергии, интереса и ост­рота переживания. Но если у некоторых народов, проживав­ших в СССР, игры как элемент образа жизни сохранились, то в больших городах, особенно в условиях размывания нацио­нальной культуры, они начали исчезать. Многие игры, быто­вавшие в московских дворах, исчезли — их заменили дорого­стоящие игрушки «прогресса». Ребенок, утрачивая способ­ность (и главное — потребность) играть, лишается колоссаль­ного источника личностного развития.

Дефицит общения с матерью, дефицит игры сказывается прежде всего на потерях в эмоциональности. Неразвитая во­время способность к общению, интеллектуальная потребность (любознательность), даже способность к игре с ее сочетанием фантазии и дисциплины сказываются на последующих этапах жизненного пути личности в ее социальной инфантильности интересов, неспособности гибко сочетать свою активность с активностью других людей. Диалектика этого «антиразвития» очень сложна, поскольку негативные условия образуют иногда целые цепи причинно-следственных связей, которые, в свою очередь, усиливают неблагоприятную для развития ситуацию.

Современные психологические потери (не только у ребенка, но и взрослого) — это потери чувств. Объяснение исчезновения чувств невозможно без понимания природы человеческих чувств, которые всегда притягивали внимание ученых и фило­софов, но ускользали от научного объяснения в силу парадок­сальности самой природы. Парадокс состоит в том, что эмоция — это лишь первичное влечение. Эмоции летучи, ситуативны, стихийны, капризны. Они могут быть не развиты, грубы, примитивны. С. Л. Рубинштейн выявил качественное разли­чие первичных эмоций, связанных с потребностями организ­ма, влечениями и чувствами. «Чувства человека, не отрываясь, конечно, от организма и его психофизических механизмов, Далеко выходят за узкие рамки одних лишь внутриорганичес-ких состояний, распространяясь на всю бесконечную ширь мира, который человек в своей практической и теоретической Деятельности познает и изменяет» [9, с. 146].

Исходя из этого, можно попытаться раскрыть парадок­сальную природу чувства. Чувство «замыкает» эмоцию на Другого человека, субъекта, на эстетический объект, — куль­туру и мир в целом и, одновременно, «размыкает» эмоцию.