Сеченовский, естественнонаучный анализ поведе­ния человека, оказавший, как известно, огромное вли­яние на развитие объективной психологии, имел, та­ким образом, нравственный подтекст. Это стало воз­можно потому, что он понимал человека не как су­губо духовное (точка зрения Братуся), а как теле­сно-духовное существо. Это же относится и к дру­гому великому русскому мыслителю — естествоис­пытателю князю А.А. Ухтомскому. После оконча­ния духовной академии он, считая убеждение в ду­ализме души и тела устаревшим, стал изучать фи­зиологию, открыв доминанту, как особый телесный механизм. Ее работе у человека он придал нрав­ственную направленность в виде учения о "доми­нанте на лицо другого, только благодаря которой человек,"изнутри постигая в общении уникальность другого, сам обретает свою человеческую сущность". Замечу, кстати, что М.М. Бахтин, цитируемый Бра-тусем, слушал Ухтомского, у которого, как известно, заимствовал понятие о хронотопе и, возможно — о "доминанте на лицо другого" (понятие, которое ди­алогично по своей сути).

Уже эти исторические эпизоды говорят, сколь не­правомерно мнение о несовместимости естествен­нонаучного образа мысли с ценностно-нравствен­ным воззрением на сущность человека. В понима­нии этой сущности Б.С. Братусь оставляет без вни­мания не только телесное, но также социальное и культурно-историческое. Отсюда и трудности, с ко­торыми он столкнулся, размышляя о проблеме нор­мы. Социальное для него если и существует, то ис­черпывается отношением человека к другим людям.

Столь общей формулы для понимания нравствен­ных норм недостаточно. Нормы, различаемые по спо­собу фиксации (формальные, неформальные и т.п.), заданы социальной системой, к которой причастен индивид и в пределах которой действует. Таких си­стем множество и, обходя их требования и притяза­ния, невозможно понять "сердце человека, соткан­ное из отношений к другим".

Думаю, что не стоит упоминать о различных нор­мах в различных культурах и в различные перио­ды истории социальных систем. Это общеизвестно. И жаль, что Б.С. Братусь, надеясь создать психоло­гию, адекватную предполагаемой родовой сущности человека, остался безразличен к огромному потоку социально-психологических исследований ценнос­тных ориентации, регулирующих реальный ход нормаль­ного или аномального человеческого поведения.

В. В. ДАВЫДОВ
Психология должна быть связана с этикой

В докладе Б.С. Братуся поставлено много взаи­мосвязанных вопросов, и на некоторые из них ав­тор отвечает. С отдельными ответами можно со­гласиться, другие являются спорными. Остановлюсь на последних. Прежде всего я не согласен с тем суждением автора, что "многие психологи убежде­ны", будто их дисциплине свойственны и кажутся единственными естественнонаучные "одежды". И это, якобы, подводит психологию к отказу от позна­ния личностных норм и аномалий. На мой взгляд, происходит как раз обратное — изучая формиро­вание и развитие личности (в том числе, например, возрастные нормы развития личности) многие пси­хологи начали сомневаться в целесообразности этих "одежд" или уже отказались равняться на способы естественнонаучной работы и ищут специфически гуманитарные подходы к личности. Другое дело, что считать гуманитарным истолкованием "норм" во­обще и "личностных норм" в частности. Средне­статистический же взгляд на норму, как таковую, был существенно раскритикован именно в психо­логии (см., например, работы К.М. Гуревича, В.И. Слободчикова и др.). В подходе к "личностным нормам" этот взгляд, по моему мнению, вообще не применим.