Психология и этика

То что нравственная ориентация не есть лишь внешнее давление, но составляет суть, путеводную нить нормального развития, является критерием и отражением личностного здоровья, можно показать не только в теоретических рассуждениях, но и на конкретно-психологических, клинических данных. Еще у русского психолога А. Ф. Лазурского нахо­дим мы основанный на тщательных наблюдениях вывод, что здоровье личности в наибольшей степе­ни обеспечивает идеал бескорыстного служения другому. "Альтруизм, — писал он, — в том или ином виде представляется формой, и средством, и показа­телем наилучшей гармонии между личностью и сре­дой. Здесь извращенных нет"[2]. Современные авто­ры, используя другую терминологию, приходили к сходным выводам. Наши данные также показыва­ют, что отклонения личности, невротическое разви­тие тесно связаны с эгоцентрической ориентацией человека, в то время как наиболее благоприятные условия для развития личности создает противопо­ложная эгоцентрической просоциальная ориента­ция[3].

Итак, намечается определенное совпадение век­торов двух наук. Именно векторов, а не отдельных методов, фигур, построений: некая линия общей на­правленности, разделив которую психология лич­ности из позиции отстояния по отношению к нрав­ственности может войти под ее сень, стать самой нравственной. Не в том, разумеется, смысле, что она будет отныне её олицетворять, а в том, что будет сознательно служить ей, зная при этом, что отнюдь не теряет своей объективности, ибо служит тому, что действительно составляет сущность человеческой жизни.

Сказанное не означает, конечно, что вся осталь­ная психология объявляется автором безнравствен­ной, вернее — вненравственной, что сбрасываются со счетов, обесцениваются ее достижения, глубины познания, реальная помощь людям и т.д. Точно так же, например, как провозглашение культурно-исто­рической школы в психологии отнюдь не означает, что другие психологи являются внекультурными и внеисторическими. Важно, что акцентируется, ста­новится в центр, понимается как основа психологи­ческого видения. И в данном случае речь лишь о попытке соотнести линии психологии и этики, по­казать неслучайность их схождения и возможности для психологии сознательного служения задачам нравственного развития.

В свою очередь, как мы видели, это соотнесение невозможно без опоры на определенное представ­ление о сущности, образе человека. Нравственная психология в этом плане есть психология, могущая быть соотнесенной с нередуцированным представ­лением о человеке. Можно сказать и по-другому: необходимость нравственной психологии определя­ется необходимостью создания в психологии нере­дуцированного представления о человеке. Пока же мы в основном наблюдаем разные формы подмены человека его психологическими орудиями — под­сознанием, характером, личностью. Психоанализ — это психология подсознания, идентифицируемого с человеческой сутью; бихевиоризм — психология характера, способов действования, принимаемых за человеческую суть; гуманистическая психология — это психология личности, самости как самоцели че­ловека; нравственная психология — это, наконец, психология человека, поскольку в ней психологи­ческие орудия и инструменты даны не сами по себе, а в соотнесении с тем, что их безразмерно больше и чему они призваны по сути и смыслу служить.