|
332 либо с точки зрения направленности этой активности на окружающих лиц, либо с точки зрения двигательных навыков в зависимости от культуры, носителями которой они являются. Внимание ребенка привлекается поэтому к той или другой стороне этой физической активности. Если активность ребенка оценивается, как в случае с детьми племени уолоф, не сама по себе, а лишь как знак отношения к тем или иным членам группы, естественно ожидать в будущем более слабого овладения физическими действиями, а равно и меньшего различения физического и социального моментов, то есть реалистического взгляда на мир. Таким образом, интерпретация взрослыми ранних действий ребенка является, по-видимому, тем фактором, который и определяет собой выбор между индивидуалистической и коллективистской ориентациями. Ибо социальная интерпретация акта не только соотносит деятеля с группой, но также соотносит группу, включая данного деятеля, с отражением ими внешних событий. Если же действия ребенка интерпретируются с точки зрения успеха его двигательных актов, прочие люди тем самым становятся несущественными для реализации этих актов; более того, данное действие не связывается с мотивациями, намерениями и желаниями самого действующего лица. Вернемся еще раз к племени уолоф, чтобы проследить с большей полнотой последовательность интеллектуального развития ребенка в рамках коллективистски ориентированной культуры. Натуралистические наблюдения Рабен-Земплени подтверждают нашу гипотезу (построенную на основе экспериментов на понимание сохранения количества вещества у неграмотных детей) о том, что детям племени уолоф не хватает манипулятивного опыта. Она отмечает, что манипуляция с предметами является случайными второстепенным видом деятельности для ребенка от 2 до 4 лет и что поэтому у ребенка племени уолоф «представление о себе самом не основывается, подобно тому как это характерно для Европы, на его власти над предметами, а скорее, на той власти, которую он имеет над людьми» [50, стр. ]3]. Рабен-Земплени указывает также, что словесный обмен между ребенком и взрослыми часто касается отношений (которые предполагаются существующими) между разными людьми, но редко посвящен объяснению естественных явлений. В то же время манипуляции ребенка племени уолоф с 333 неодушевленными предметами физического мира не встречают поддержки, если они оторваны от социальных отношений; одновременно подавляются и всякие намерения и желания ребенка, которые могут привести его к изоляции от группы. Таким образом, коллективистская ориентация возникает не просто в качестве побочного продукта индивидуальной беспомощности в отношении к миру внешних предметов, она систематически поощряется в процессе социализации. Западное общество признает индивидуальные намерения и желания как положительную функцию возраста. Согласно Рабен-Земплени, общество уолоф поступает наоборот. Считается, что новорожденный ребенок полон личных желаний и намерений. Начиная с двухлетнего возраста окружающие его взрослые все больше подчиняют его желания групповым целям; ребенок все менее становится индивидом и все больше членом коллектива. Когда социальное и физическое составляют один уровень реальности, объяснение того и другого равнозначно. Однако нам, отдающим предпочтение физическим объяснениям, часто может казаться, что традиционные народы акцентируют социальное. Это впечатление может усиливаться от того, что они часто располагают большими знаниями в социальной, а не в физической сфере. Поскольку социальное объяснение рассматривается ими как вполне адекватное, не приходится ожидать, что эти народы станут слишком уж спешить и принимать во внимание физическое объяснение. — 240 —
|