|
— связь между элементами текста (=семиотической системы) носит трансуровневый характер и проявляет себя в виде повторяющихся единиц (лексем и семантем). За каждым поверхностным и единичным проявлением текста лежат глубинные и универсальные детерминанты символического характера. Внутренние смысловые отношения, составляющие основу “глубинной грамматики” (определенным образом координированных способов употребления слов и выражений естественного языка), задают автономную концептуальную схему, обладающую “способностью определять то, что в конкретном контексте употребления слов следует считать реальностью” (Л.Витгенштейн, П.Стросон); — естественный язык детерминирует и воплощает конкретные “формы жизни” (термин Л.Витгенштейна) — относительно устойчивые системы лингвистической и нелингвистической деятельности, составляющие основание, “протофеномены” любой культуры (имеющей, в сущности, ритуальный характер), которые и могут быть подвергнуты анализу и/или критической оценке. Таким образом, различия в ментальных структурах у разных культур (а также между отдельными субкультурами единой лингвокультурной общности) суть специфические концептуализации опыта, обусловленные разными типами “языковых игр”, которые релевантны “формам жизни”, обуславливающим, в свою очередь, специфические формы и способы активности их членов. Эти различия не могут не проявляться в особенностях дискурса представителей отдельных культур или субкультур, последний выглядит наиболее очевидным объектом экспериментального исследования, предметом которого являются ментальные структуры — психологические механизмы, обуславливающие предпочтения определенных типов и форм языковых репрезентаций. С учетом всего изложенного выполненное нами исследование ментальных структур (психологических механизмов, реализующих языковые репрезентации опыта в сознании в форме глубинных структур и использование этих репрезентаций в процессе общения и взаимодействия людей в виде поверхностных структур высказываний) включало следующие этапы: 1) психосемантическое изучение моделирования действительности в сознании людей, неудовлетворенных жизнью (март — июнь 1995 г.); 2) психолингвистический анализ бессознательных аспектов мифологического моделирования реальности (июль– октябрь 1995 г.) [1] ; 3) экспликацию и описание морфологии реальности, функционально соответствующей дискурсу представителей субкультур неудовлетворенности (1996 г.); 4) лингвосемантическое исследование специфики неудовлетворенности жизнью в основных лингвокультурных группах населения Крыма (украинцы, русские, крымские татары) — 1997 г. — 41 —
|