|
Обрисовывая контуры современной ментальности, отметим в заключение еще одну ее существенную особенность, продуцируемую схематикой нашего универсума. Атрибутивной чертой техногенного универсума является его необходимая, ни на миг не прекращающаяся изменчивость. Нельзя остановить деятельность человека — ведь это способ и условие его бытия, — и эта повсюду разлитая деятельность перманентно преобразует природу, общество и самого человека, созидает историю. Необратимый поток времени подхватывает и неудержимо несет нас. Инновация, оригинальность составляют стержень техногенной цивилизации. Стремление максимально раскрыть себя совмещено для нас с неистребимым движением к новому. Человек творит историю и самого себя реализацией нового в формах “еще-нет бытия” (М.Блок), бытие есть длительность, творчество и свобода (А.Бергсон). Развитие и прогресс стали нашими идолами. На логической кривой развития ее вершина означает стабилизацию и одновременно застой и начало распада. Высшее совершенство подозрительно и преходяще, в любом прекрасном созревшем плоде намечены ширящиеся точки гниения. Мы обречены на вечную гонку, потому что не в силах отделить привлекательность успокоившегося баланса от отвратительности продуктов застоя. Нас, однако, увлекает то, что людям с другой ментальностью, возможно, показалось бы малозначащим, почти эфемерным: то мы всерьез озабочены прошлым, которого уже нет, то пускаемся в спекуляции о несуществующем будущем, куда помещаем свои идеалы. Стремительный бег времени необратимо истончает настоящее до пленки, кратчайшего мига, разделяющего необъятные массивы прошлого и будущего. Но именно в нем физически живет человек, несомый током времени, и что ему остается, как не пытаться расширить настоящее тоской по прошлому и мечтой о будущем? Если и впрямь для счастья нужен покой, то, согласитесь, наш мир на внешний взгляд рискует показаться не очень-то пригодным для счастливого обитания. Обыватель общества потребления — это infant terrible техногенной цивилизации, он готов забыть о только что надкушенном великолепном плоде лишь потому, что его манит неизведанный. Феномен моды доводит до карикатуры и парадокса нашу уверенность в рациональной предпочтительности стремления к новизне: мода кружит, то и дело возвращая к презрительно ранее отвергнутому, зачастую заставляет предпочитать неудобное, а иногда и нелепое, отказываться от удобного и пригодного. Плененный масс-культурой человек движим невидимым кукловодом и радуется безделице, отмеченной печатью суперновизны. Духовность умирает, за счастье принимается его суррогат — довольство обладанием и властью, умение жить “в ногу со временем”. Наш экзистенциальный топос — в “кануне бытия” (В.С.Библер), человек с техногенной ментальностью обитает в пограничье изначального и неведомого, в точке касания космоса и хаоса 1. Его бытие не может быть необходимым и даже действительным, а только возможным. — 23 —
|