|
244 В любой из схем порождения речи подчеркивается важность грамматико-синтаксического оформления мысли. Именно поэтому модель самого грамматического порождения или оформления представляет интерес. Из имеющихся моделей порождающей грамматики трансформационная модель Н. Хомского кажется наиболее приемлемой для целей последующего определения места и структуры речевого механизма. Основные положения этой модели имеют непосредственное значение для понимания специфики отработки речевого механизма. Так, первое из них заключается в допущении разложимости предложения на группы непосредственных составляющих, каждая из которых соотносится с группой подлежащего, сказуемого, дополнения и т. д. Вторым существенным положением трансформационной модели порождения является выявление основных, ядерных предложений языка, которые могут быть трансформированы в терминальные цепочки на основе правил уровня непосредственно составляющих и трансформационных правил. Третьим важным положением является то, что при построении модели трансформации «окажется, что ядро состоит из простых повествовательных активных предложений...» [15], в которых выражены простые грамматические отношения «подлежащее — сказуемое» и «глагол — дополнение». Это хорошо согласуется с нашим утверждением, что основным объектом обучения речи (точнее, речевой деятельности) на иностранном языке должна являться структура повествовательного предложения как базальная смысловая единица, выражающая определенное суждение. Рассматриваемый компонент речевой экстериоризации связывается не только со структурированием (в модели Т. В. Рябовой это «грамматическое структурирование предложения, после чего становится возможным нахождение полных грамматически оформленных форм слов» [14. С. 88]), но и с функционированием определенного механизма. Так, в порождающей модели по непосредственным составляющим, рассматриваемой В. Ингве [17], намечены две ее стороны — грамматика как совокупность правил и механизм, состоящий из соотношения работы постоянной (долговременной) и быстродействующей (оперативной) памяти. Следует отметить, что механизм модели В. Ингве — это механизм построения предложения, 245 а не его реализации. Этот механизм в каком-то плане может быть соотнесен с общепсихологическим механизмом речи, определенным Н. И. Жинкиным. Основными операциями этой схемы, по Н. И. Жинкину, являются, как известно, выбор слов из словаря и составление сообщения по правилам языка [6. С. 352]. Четвертый компонент речевого производства — времена?я внешняя реализация — не рассматривается лингвистами вообще, хотя этот компонент имеет свои специфические черты и в значительной мере определяет действенность реализации речи. На специфику этого явления — внешней реализации речевого акта — указывал еще Л. С. Выготский: «Исследование показывает, что внутренняя, смысловая, семантическая сторона речи и внешняя, звучащая, фазическая сторона речи хотя и образуют подлинное единство, но имеют каждая свои особые законы движения» [4. С. 269]. Добавим к этому, что внешняя реализация характеризуется и своим механизмом, который подчиняется законам деятельности, сформулированным А. Н. Леонтьевым [10]. В силу того, что основным условием нормального речевого общения, как известно, является направленность внимания на смысловую сторону речи, внешняя реализация предполагает полную автоматизацию всех действий, обеспечивающих акт произнесения. Если в условиях научения родному языку эти действия успешно автоматизируются в результате многократных повторений и языковой среды, то в условиях изучения иностранного языка их необходимо отрабатывать специально. — 171 —
|