Психология сознания

Фрейд, несомненно, допускал ошибки, и подчас довольно грубые, но заключались они не в том, над чем иронизировал Честертон.

Легко понять, что внимание Фрейда обращалось, с самого начала его работы над теорией психоанализа, — особенно при контактах с широким кругом лиц, не связанных с психоанали­зом профессионально, — преимущественно к наиболее ярким, впечатляющим проявлениям активности бессознательного. Это была позиция, вполне естественная для исследователя, пропагандировавшего идеи новые, нелегко понимаемые и ломавшие устоявшиеся традиции. Однако при всей эффектно­сти подобных проявлений неосознаваемой психической дея­тельности последние обнаруживали, как правило, пусть весьма важные, но, тем не менее, лишь частные аспекты этой актив­ности. Более же ее общие принципы и функции, проявляю­щиеся не в форме отдельных клинических или психологических эпизодов, а, скорее, как постоянно присутствующий в психической жизни человека ее скрытый фон, как некий ее психологический Hmtergrund, интересовали Фрейда, по-види­мому, меньше. Возможно, что в этом сказалось то, что его взгляды формировались в гораздо большей степени под влия­нием французской психиатрии и психотерапии, французских концепций истерии и гипноза, чем классической немецкой фи­лософии XIX в. с ее настойчивыми попытками интуитивного разрешения проблемы бессознательного, для рационального и экспериментального исследования которой этот век, несмот­ря на весь блеск порожденных им идей, еще совсем, конечно, не был готов.

О каких же общих, не эпизодических, а скорее перманент­но проявляющихся при бодрствующем состоянии сознания формах активности бессознательного мы можем сегодня гово­рить? Здесь нам хотелось бы напомнить четыре такие формы, в условиях которых неосознаваемые психические процессы вы­полняют особенно важную роль: это а) переработка на неосоз­наваемом уровне осознанно или неосознанно воспринятой ин­формации с последующим вынесением осознаваемых решений; б) роль неосознаваемой психической деятельности в форми­ровании осознаваемого речевого высказывания; в) продолжаю­щаяся зависимость поведения человека от его неосознаваемых психологических установок даже в фазе переключения его внимания на события большей для него значимости (феномен «оттеснения» переживаний от «области ясного осознания»); и, наконец, г) перестройка под влиянием переживаний, «вы­тесненных» из сознания, «значимости» для субъекта осознан­но или неосознанно воспринимаемых им элементов его внеш­него или внутреннего мира. К этой последней динамике, кото­рую можно определить как семантический аспект выражения бессознательного, следует отнести также неосознаваемость человеком степени значимости для него определенных фактов и соотношений, длящуюся до тех пор, пока в силу неудовлет­ворения каких-то его потребностей эти соотношения и факты не начинают им более или менее отчетливо осознаваться.