Лекции по аналитической психологии

Тогда как реакцией Киркегора на проблемы девятнад­цатого века стало настойчивое утверждение о полном бессилии человека, Ницше, критикуя свое время не мень­ше, чем великий датчанин, впал в иную крайность. Для него пустые моральные ценности девятнадцатого века предстают в виде "суждений уставших людей". Сильней­шее впечатление переживания - вот источник могущест­ва. Он бросает вызов девятнадцатому веку, веку мелких идеалов и веры в утилитарный прогресс, своей идеей о сверхчеловеке. "Тот, кто больше не находит величия в Боге, тот не находит его и во всем остальном. Тот должен либо отрицать его, либо создать его".

"Сверхчеловек" Ницше и его концепция о смерти Бога (Gott ist tot) представляет собой наивысшую точку разви­тия, восходящего своим началом к истокам современно­го сознания. До того времени, как люди в эпоху Возрождения начали предпринимать смелые научные поиски и открывать объективные законы природы, та же самая природа была тем местом, где могли существовать все­возможные проекции. Процесс удаления этих проекций уже начался с момента уничтожения олимпийских богов христианским и тех антропоморфических проекций, кото­рые они несли на себе. Но природа все еще была полна различными духами и демонами. И на долю современной науки выпало полностью деспиритуализировать, обезду­шить природу. Демоны исчезли из природы по мере ус­тановления объективных законов. Таким образом, наука и эксперимент положили конец мифической тождествен­ности человека и окружающей его природы. Природа превратилась в механическую и предсказуемую величи­ну. (Jung, Psychology and Religion, p. 100, CW 11, p.83)

Но из-за этой деспиритуализации природы должно было еще что-то произойти, чтобы обеспечить далеко идущие последствия этого процесса. Какими бы обман­чивыми и бессознательными не были проекции, они тем не менее удовлетворяли важную потребность человечес­кой психе. Если я не знаю чего-то о себе, то я найду это в чем-то или в ком-то другом. Ну а если этот кто-то или что-то по каким-либо причинам не в состоянии нести на себе мои проекции, то проецируемое содержимое воз­вращается снова на меня. Точно то же произошло и с со­временным человеком, даже в большей степени. Боги и демоны, жилища которых были обнаружены и раскрыты физиками, вынуждены были перебраться в человеческую психе. И теперь человеческая психе, вместо природы, наполненной богами и демонами, должна содержать их в себе. В результате этого произошла ужасная витализация человеческой психе. Вместо некогда утраченных Олимпа и Гадеса, было открыто бессознательное мышле­ние. Вместо внешних сил, которыми человек вынужден был пожертвовать, он нашел не имеющий смысла проти­вовес в своей собственной психе. (Das Wandlungsymbol in der Messe, Eranos Jahr-Buch 1940-41, pp.120, 11, p.245.)