|
Такими постоянными призывами ко все еще неустойчивому сознанию в борьбе против бессознательного являются табу и магия. Примитивный человек уже не воспринимает бессознательные силы как часть себя. Он должен проецировать их (как мы сами проецируем все, что не можем интегрировать) на богов, демонов и привидения. Сознание - та зачаточная сила, которая отрывает человека от его животного состояния. Эта потеря предсознательной инстинктивной безопасности способна разрушить сами устои его жизни в том случае, если он не сможет использовать свое сознание, которое создает расщепление, предохраняющего его от бессознательных сил, которые он только начал осознавать при помощи своих же проекций. Его сознание еще столь молодо и неразвито, что не представляет из себя того орудия, пользоваться которым надо без колебаний и сложностей, оно должно побуждаться еще особыми приемами и ритуалами. (Знахарь является воплощением и носителем коллективного сознания, а, значит, он знает, как надо справляться с ним так, чтобы не быть наказанным темными силами бессознательного - привидениями и демонами.) Как только достигается какая-то степень сознания, то его обладателю больше не принадлежит безраздельно единство жизни. Это единство жизни расщепляется на множество различных частей. Этот процесс можно проследить на примере развития ребенка. Поначалу ребенок более-менее идентичен родительской психе, как бы содержится в ней. Потом медленно из первозданного океана нетронутого однообразия мало-помалу начинают проступать крошечные островки сознания, пока, в конце концов, не образуется маленькая индивидуальность. Важнейшим моментом в жизни является миг, когда ребенок скажет "я", вместо того, чтобы называть себя гак, как это делают другие. Но это маленькое "я", эго-личность, предвещает конфликт. Одно эго подразумевает наличие другого, множество других, и одно эго больше не схоже с другими. "Я" испытывает противоречие по отношению к "Ты". С этого спора начинается опасное путешествие "я" длиною в жизнь. Какими же еще могут быть конфликты в подростковом периоде, если не попытками его пока хрупкого эго утвердить себя в кругу иных, превозмочь эго родителей, учителей; попыткой как бы заново идентифицировать себя с окружающим миром? Каждый, кто имел хоть какие-либо контакты с детьми, знает, как тесно связано пробуждение индивидуальности, эго, с вечно сущим и ненасытным словом "Почему?" Уже ничего не воспринимается само собой, все должно быть объяснено, всему найдена причина. Кажется, что взрослые никогда не понимали, вернее, всегда забывали, какую огромную неуверенность и неопределенность означает для ребенка внешний мир. То, что является правдой в отношении развития индивидуальности ребенка, который внезапно и неожиданно сталкивается с загадками мира и своего собственного существования, тоже в равной мере справедливо и в отношении развития человечества в целом. Легенда об изгнании из Рая выразила в себе страшное смущение и недоумение от огромных "Зачем?" и "Почему?" — 120 —
|