Актуальные проблемы теоретической и прикладной психологии

Однако феномен «Двуликого Януса» свойственен и профессиона­лам. В этом случае действуют другие более глубокие причины. С од­ной стороны это внутренние разногласия различных направлений внутри одной парадигмы (вот здесь возможен и необходим диалог), что характерно для любой науки, но что не позволило в более широ­ких масштабах освоить достижения отдельных направлений в области изучения общей теории продуктивного мышления. Поэтому проника­ющая с конца 1960-х гг. теория креативности Дж. Гилфорда была воспринята как следующий и, следовательно, новый шаг в развитии имеющегося знания. То, что Гилфорд в рамках тестологической пара­дигмы стремился объяснить продуктивное мышление, которое было представлено в работах С. Л. Рубинштейна в ставшем виде (а заложе­но уже К. Дункером) и, на самом деле, было шагом назад, как пра­вило, до сих пор не осознается. В подтверждение этому следует знать, что современные исследования критического мышления идут в сторону попыток раскрытия механизмов продуктивного мышления. «Критическое мышление иногда называют направленным мышлени­ем» [Д. Халперн, 2000. с. 22].

С другой — общая беда советской психологии: постановлением ЦК 1937 г. надолго был наложен запрет на развитие психодиагностики.

Отсюда некритичность в использовании зарубежных методик в условиях социального заказа. Но методы неразрывно связаны с теориями, в рам­ках которых они разработаны. Выход из создавшейся ситуации часто находится за счет вкладывания в термины из теории одной парадигмы содержание понятий из альтернативной парадигмы. То, что это «вещи несовместные» демонстрирует сопоставительный анализ творчества в тестологической и процессуально-деятельностной парадигмах.

Именно тщательный анализ мышления как процесса позволил нам отметить, что если человек рассматривает решение задачи лишь как средство осуществления внешних по отношению к познанию целей, то мышление обрывается, как только задача решена. Если же познание само есть цель, то мыслительная деятельность развивается. Здесь на­блюдается феномен «самодвижения деятельности», приводящего к выхо­ду за пределы заданных ситуативных требований. В качестве его опера­ционального психологического раскрытия выступает феномен развития деятельности по инициативе самого субъекта. В такой ситуативно не-стимулированной продуктивной деятельности и «кроется тайна высших форм творчества». «Самочинное» развитие деятельности, совершаемое вне утилитарной потребности, по своей воле, свободному выбору — это и есть проявление подлинного субъекта деятельности. Не особая специ­фическая способность, а позиция субъекта деятельности определяет воз­можность творческих достижений. Таким образом, реализация в дея­тельности «отношения человека к миру» (о чем говорил С. Л. Рубин­штейн) позволила понять логику самого процесса.