|
Опираясь на принцип единства сознания и деятельности, А.Н. Леонтьев выделил ряд закономерностей построения перцептивных образов. Он обратил внимание на специфику психологической реальности: “... всякая вещь первична, положена объективно - в объективных связях предметного мира; ... она - вторично - полагает себя также и в субъективности, чувственности человека, и в человеческом сознании (в своих идеальных формах)” [3]. В результате своих размышлений он приходит к выводу, что необходимо изучать построение в сознании индивида многомерного образа мира. Гипотетически рассматривая такой феномен, как “образ мира”, А.Н. Леонтьев вводит понятие “пятое квазиизмерение”, “... в котором открывается человеку объективный мир, это - смысловое поле, система значений” [3]. Таким образом, разрабатывая проблему перцептивных образов, он выходит на психологическую реальность, представляющую собой «некоторое ”целое”»[3], в котором участвуют все познавательные процессы, интегрируясь в “субъективный Образ мира” [1], актуализируя категориальные структуры сознания, систему значений и индивидуальных смыслов. Одной из отправных точек нашего исследования, поиска субъективно-семантических особенностей опыта по решению задач стал пример В.В. Петухова из области экспериментального изучения мышления: “Определенное представление задачи испытуемым отличается от собственно решения функционально, составляя его основу... Это может быть либо один приём, позволяющий представить всю задачу в целом, либо несколько приёмов, разделяющих качественные этапы её решения, но главное: они создают действительный фон реальной мыслительной работы испытуемого – его образ (представление) решаемой задачи”[5]. Позднее в отечественной психологической литературе появилось понятие “модель решения задачи”, которое, в сущности, и есть то представление задачи испытуемым. Для изучения процесса решения задач немаловажны средства психологических опор, которые используются субъектом. Такими средствами могут быть четко прописанные приёмы решения, алгоритмы, использование формул и теоретических конструктов, а также жестко определенные, но имеющие визуальную форму, приемы, такие как схемы, чертежи, графики и т.п. Однако все эти средства для решения задачи могут выступать как характеристикой поверхностной представленности объекта, так и ядерной структурой образного представления всей ситуации в целом. Именно поэтому Л.Л. Гурова, анализируя проблему соотношения формы и содержания мыслительного процесса, говорит о “кодах мышления”: “Это и есть его (мышления – Н.Ш.) язык”, который называется автором формами решения задачи [2]. Л.Л. Гурова подчеркивает преобладание природы (словесной или образной) форм решения задач, называя их «кодами мышления», то есть выделяет некую субмодальность из единства образного и словесно-логического мышления. — 287 —
|