Учение китайского буддизма о человеке и обществе

Так, о про­ис­хо­ж­де­нии се­мьи в «Аб­хид­хар­ма­ко­ше» и «Аб­хид­хар­ма­ко­ша-бха­шья» (ком­мен­та­рии к «Аб­хид­хар­ма­ко­ше») ни­че­го не го­во­рит­ся. Но упо­ми­на­ние о диф­фе­рен­циа­ции ге­ни­та­лий на муж­ские и жен­ские, и как след­ст­вие это­го по­яв­ле­ние вза­им­но­го вле­че­ния, бе­зум­но­го и не­пра­вед­но­го по­ве­де­ния, а так­же бе­сов стра­сти (юй­гуй, ??) ха­рак­те­ри­зу­ет воз­ник­но­ве­ние се­мьи как ре­зуль­тат имен­но этих чув­ст­вен­ных же­ла­ний, имею­щих яв­но вы­ра­жен­ный не­га­тив­ный кон­текст.[320] Со­от­вет­ст­вен­но, ин­сти­тут се­мьи слу­жит для удов­ле­тво­ре­ния этих чув­ст­вен­ных же­ла­ний и яв­ля­ет­ся след­ст­ви­ем этих же­ла­ний.

По­это­му в ран­нем буд­диз­ме не­об­хо­ди­мым ус­ло­ви­ем дос­ти­же­ния ос­во­бо­ж­де­ния был уход из се­мьи. При­вя­зан­ность к же­не или де­тям, ото­жде­ст­в­ляю­щая­ся с лю­бо­вью, счи­та­лась пре­пят­ст­ви­ем для про­свет­ле­ния. При­мер Шакь­я­му­ни, по­ки­нув­ше­го же­ну с толь­ко что ро­ж­ден­ным сы­ном, по­ка­зы­ва­ет при­ори­тет буд­дий­ско­го уче­ния, как в пси­хо­ло­ги­че­ском, так и в мо­раль­но-нрав­ст­вен­ном ас­пек­те. В пер­вом ас­пек­те буд­дизм про­воз­гла­шал ос­во­бо­ж­де­ние от всех чув­ст­вен­ных при­вя­зан­но­стей, во вто­ром – при­зна­вал за зло все то, что уси­ли­ва­ло эти при­вя­зан­но­сти.

Уход Шакь­я­му­ни из се­мьи и ос­во­бо­ж­де­ние от всех при­вя­зан­но­стей вы­зы­ва­ет во­прос об эти­че­ской сто­ро­не буд­дий­ско­го уче­ния, по­сколь­ку этим са­мым он при­нес стра­да­ния сво­им близ­ким.[321] И здесь на пер­вый план вы­хо­дит ак­сио­ло­гия ран­не­го буд­диз­ма, где выс­шей цен­но­стью про­воз­гла­ша­лось лич­ное спа­се­ние. Дан­ная еди­ная цель для всех лю­дей про­ти­во­стоя­ла по­зи­ции брах­ма­низ­ма, со­от­вет­ст­вен­но ко­то­ро­му ка­ж­дый дол­жен вы­пол­нять свою соб­ст­вен­ную дхар­му, что обос­но­вы­ва­ло со­слов­ное раз­де­ле­ние ин­дий­ско­го об­ще­ст­ва и диф­фе­рен­циа­цию их эти­че­ских норм. Еди­ная цель спа­се­ния для ка­ж­до­го че­ло­ве­ка, не­за­ви­си­мо от про­ис­хо­ж­де­ния, обу­слов­лен­ная иде­ей о еди­ной сущ­но­сти всех лю­дей, всту­па­ла в про­ти­во­ре­чие с тра­ди­ци­он­ной эти­кой брах­ма­низ­ма. Но че­рез это про­ти­во­ре­чие буд­дий­ское уче­ние про­воз­гла­ша­ло об­щие со­ци­аль­ные цен­но­сти. Эти об­щие цен­но­сти ду­хов­но­го на­ча­ла ес­те­ст­вен­ным об­ра­зом про­ти­во­ре­чи­ли мир­ским цен­но­стям, ко­то­рые зна­чи­тель­но раз­ли­ча­лись у лю­дей в свя­зи с раз­ли­чи­ем их ин­те­ре­сов. Ина­че го­во­ря, раз­но­об­ра­зие ин­те­ре­сов оп­ре­де­ля­ло раз­ли­чие со­ци­аль­но-эти­че­ских цен­но­стей, что в свою оче­редь ве­ло к диф­фе­рен­циа­ции эти­че­ских норм. При­ори­тет ду­хов­но­го на­ча­ла над мир­ски­ми цен­но­стя­ми с не­об­хо­ди­мо­стью вы­зы­вал нис­про­вер­же­ние этих цен­но­стей – они про­сто от­вер­га­лись ра­ди ду­хов­но­го раз­ви­тия и ос­во­бо­ж­де­ния.