Учение китайского буддизма о человеке и обществе

Кон­цеп­ция и прак­ти­ка ви­пашь­я­ны, при­ме­няе­мые в не­раз­рыв­ном един­ст­ве с кон­цеп­ци­ей и прак­ти­кой ша­мат­хи, по­лу­чи­ли осо­бое раз­ви­тие в шко­ле йо­га­ча­ров, в Ки­тае так­же поль­зо­ва­лись боль­шой по­пу­ляр­но­стью. Соб­ст­вен­но ки­тай­ские буд­дий­ские шко­лы Хуа­янь и Тянь­тай так­же опи­ра­лись на кон­цеп­ции ша­мат­хи и ви­пашь­я­ны, а фак­ти­че­ский ос­но­ва­тель шко­лы Тянь­тай Чжии да­же на­пи­сал спе­ци­аль­ный трак­тат в 20 цзюа­ней, по­свя­щен­ный тео­рии и прак­ти­ке ша­мат­хи и ви­пашь­я­ны, под на­зва­ни­ем «Ве­ли­кое со­зер­ца­ние» (Мо­хэ чжи­гу­ань, ????, до­слов­но «Ве­ли­кая ша­мат­ха и ви­пашь­я­на»).[210]

Фун­да­мен­том кон­цеп­ции ша­мат­хи и ви­пашь­я­ны ле­жа­ло по­ло­же­ние об ил­лю­зор­но­сти внеш­не­го ми­ра, по­ро­ж­ден­ной соз­на­ни­ем. В «Трак­та­те о про­бу­ж­де­нии ве­ры в Ма­хая­ну» ска­за­но: «… три ми­ра пус­ты и лож­ны, и толь­ко соз­на­ни­ем по­ро­ж­да­ют­ся».[211] А по­сколь­ку чис­тое соз­на­ние, без ка­ко­го-ли­бо со­дер­жа­ния, ото­жде­ст­в­ля­лось с ис­ти­нной ре­аль­но­стью, то прак­ти­ка ша­мат­хи и ви­пашь­я­ны пред­став­ля­ло со­бой со­зер­ца­ние ис­тин­ной ре­аль­но­сти или соб­ст­вен­ной при­ро­ды. Вот как опи­сы­ва­ет это пя­тый пат­ри­арх шко­лы Чань Хун­жэнь: «Ес­ли вы мо­же­те осоз­нать соз­на­ние-ис­точ­ник, то ва­ше по­сти­же­ние ста­нет без­гра­нич­ным, все же­ла­ния ис­пол­нят­ся, все ви­ды ре­ли­ги­оз­ной прак­ти­ки бу­дут со­вер­ше­ны, все нуж­ное бу­дет со­дея­но, и по­сле­дую­щих жиз­ней боль­ше не бу­дет. Ес­ли лож­ное мыш­ле­ние не ро­ж­да­ет­ся, мысль о «Я» унич­то­же­на, при­вя­зан­ность к те­лес­но­му су­ще­ст­во­ва­нию от­вер­же­на, то про­ис­хо­дит ут­вер­жде­ние в не­ро­ж­ден­ном. О как это не­по­сти­жи­мо!».[212]