Китайские буддисты не только восприняли все теоретические наработки Махаяны, но приспособили и развили их в соответствие со своим менталитетом и культурными особенностями. Китайская цивилизация к моменту проникновения буддизма уже имела теоретическую и практическую базу развития сознания на его рациональный уровень. Эту базу представляло конфуцианство, официальная идеология государственного аппарата. Оно также провозглашало постоянный контроль над сознанием, но только в рамках этических категорий, сводящихся к наиболее абстрагированной категории жэнь (?, гуманность, человечность, человеколюбие). Данная этическая рационализация, в отличие от психологической рационализации раннего буддизма, не отрицала, а предполагала социальные связи, что было обусловлено общей социальной направленностью теоретических проблем китайского общества. Противовесом этической рационализации и социализации конфуцианства выступала концепция антирационализации и антисоциализации даосского учения. Через отрицание рационализированных этических норм даосизм провозглашал естественность эмоциональной жизни, поэтому его вклад в развитие теоретического уровня сознания был невелик. Очищение сознания от доминирования рационального содержания в определенной степени способствовало развитию интуитизации и креативности мышления, но отсутствие достаточно развитого и логически обоснованного теоретического фундамента в виде учения о человеке не давало ему возможностей глубокого продвижения и развития теории и практики совершенствования личности. Практика совершенствования в даосизме определялась в большей степени интуитивно, и в качестве оппозиции конфуцианской рационализации представляло собой вторичное явление, не имеющей собственной оригинальной направленности совершенствования личности.[202] — 129 —
|