Ребенок и знак

«Из трех сфер представления самой таинственной, без сомнения, является символическая... Нет сомнения в том, что... в этом откры­тии тайны синтаксиса чрезвычайно силен врожденный элемент. Синтаксис усваивается не только быстро и без каких-либо усилий, но с первых же шагов усваивается в универсальных формах, от­сутствующих в речи взрослых представителей языковых сообществ, в которые входит ребенок, так что вряд ли объясняется простой имитацией. Синтаксическая компетенция ребенка имеет мало обще­го и с его успехами на семантическом уровне... Очень медленно он овладевает искусством соотносить произносимое с тем, что он ду­мает о предметах, упорядочивать свое представление о мире по­средством той синтаксической логики, которая уже прочно уста­новилась в его речи» (28, с. 311).

Использование языка как инструмента познания возможно только тогда, когда непосредственный опыт ребенка уже организован сим­волически в соответствии с рядом принципов, законов или свойств символизации. Это категориальность, иерархия, предикация, причин­ность, преобразование. Дж. Брунер полагает, что преемственность трех ступеней развития познавательной деятельности не должна на­рушаться и возражает в связи с этим против раннего введения в

91

поэмание символических средств. Символическая ступень познания должна быть адекватна возрасту ребенка, хотя у взрослого чело­века все три ступени сохраняются и взаимодействуют.

Принципы символической организации, выделенные Дж. Вруне-ром, соотносятся со структурными принципами синтаксиса. Он ут­верждает, что «если ребенок не проходит специальных упраж­нений в символическом представлений непосредственного опыта, он вплоть до зрелого возраста в большой степени зависит от на­глядных и действенных способов представления мира и его орга­низации независимо от того, на каком языке он говорит» (26, с. 76).

Согласно Дж. Брунеру, символические представления возникают из примитивной и врожденной формы символической деятельности. которая, в свою очередь, появляется из примитивной «протосим-волической активности», специфической для человека. «Протосим-волическая активность» выражается в применении орудий, в языке и в организации непосредственного опыта. Только благодаря взаимо­действию языка и непосредственного, но символически организо­ванного опыта, язык 2—3-летнего ребенка «прокладывает себе до­рогу в сферу непосредственного опыта» (26, с. 72). Именно поэто­му Дж. Брунер так подчеркивает значение освоения языка и речи: