|
Безусловно, это крайние позиции в анализе творчества. Для современного состояния отечественной психологии творчества характерно внесение системного принципа в его анализ, постепенное объединение когнитивного и личностного аспектов, рассмотрение творчества как группового (диадического) процесса, анализ рефлексии как одного из его механизмов и т. д. (202, с. 7–10), то есть постепенный синтез крайних позиций, более широкий философско-пси-хологический контекст его изучения. Выйти из старой дилеммы (информация — творчество), как пишет Л. Н. Захарова, «очень важно, так как необходимо установить, что же изучать в качестве основы творческого процесса: мышление или интуицию, знания или воображение, еще что-то или все вместе» (93, с. 12). С точки зрения изучения глубинных механизмов творчества, сис- 228 темный подход к нему как к специфическому познавательному процессу можно считать наиболее продуктивным. В его рамках находят свое место и перечисленные точки зрения, и разрабатываемые в настоящее время новые позиции (Л. Н. Алексеева, В. К. Зарецкий, Н. Н. Нечаев, Я. А. Пономарев, И. Н. Семенов, С. Ю. Степанов, А. Б. Холмогорова, В. А. Яковлев и другие). На наш взгляд, творчество может быть рассмотрено с позиций целостного анализа знаково-символической деятельности человека, и тогда процессы моделирования и умственного экспериментирования станут его естественными составляющими. Полагая знаково-символическую деятельность фундаментальной основой творческой деятельности, мы исходили из следующих рассуждении. 1. Творчество в целом имеет всеобщий, универсальный характер. Оно базируется на внутренне присущем всей материи свойстве самоорганизовываться в бесконечном процессе самодвижения и развития. Творческая деятельность человека может быть понята как высший уровень этой самоорганизации, атрибут социальной формы движения материи. В свое время эту мысль подчеркивал Гераклит в изречении «психее присущ самовозрастающий логос». 2. Уже на уровне первого вхождения человека в реальность мы можем обнаружить изначаль’«:тс акты свободного творчества в его виртуальной, то есть продуктивной идеальной умственной деятельности, осуществляемой на сознательном и неосознаваемом уровнях, и действительной, то есть в виде реальных действий субъекта, формах (297, с. 10–11). Создание языка, осуществление новых действий, реализация адекватного человеческим потребностям поведения, то есть порождение разнообразных семиотических систем,— все это произвольные творческие акты, не поддающиеся детерминистическому описанию. А. Игамбердиев, обсуждая идею антропного принципа в науке и культуре, пишет в этой связи: «Парадоксально, но в XX веке мы приходим к выводу, что внешняя реальность тоже в некотором смысле произвольна, и ее существование как таковой, Как она есть, обосновывается наличием в ней жизни, а не наоборот» (97, с. 61). — 226 —
|