|
«Начало младенческого возраста совпадает с окончанием кризиса новорожденности. Поворотный пункт находится между 2 и 3-м мес. жизни ребенка» [5, с. 282], когда возникает комплекс оживления – «первый акт общения ребенка со взрослым» [16, с. 49], в его (общения) «развитом виде» [9, с. 158]. До этой границы новорожденный не подчиняется взрослому, а «командует» им (разумеется, совершенно непроизвольно и неосознанно): «в первые же дни жизни ребенок научается эффективно использовать взрослых для устранения дискомфорта и получения того, что ему необходимо…» [8, с. 275–276]. К 2–3 месяцам складывается социальная ситуация развития (ребенок подчиняется внешней регуляции): «организуя внешнюю ситуацию, можно относительно легко управлять поведением младенца» [3, с. 190]. Конец младенческого возраста (и начало кризиса 1 года): «примерно в возрасте 1 года 2–3 месяцев … ребенок перестает подчиняться диктату внешних обстоятельств» [3, с. 190], «перестает покорно подчиняться взрослому, а взрослый уже не может управлять его поведением при помощи организации внешних воздействий» ([2, с. 78], см. также: [2, с. 76], [3, с. 192]). К концу кризиса 1 года (началу раннего возраста) складывается новая социальная ситуация развития: ребенок опять подчиняется взрослому (т. е. среде, внешней регуляции поведения). Это происходит в конце второго года жизни. Согласно наблюдениям Д. Б. Эльконина над ребенком этого возраста, «в конце второго и в начале третьего года жизни Андрей очень любил помогать взрослым», при этом, «с одной стороны, он был занят предметом и действием с ним, а с другой – взрослым, ради поощрения которого он производил эти действия. Подобные примеры можно было бы умножить» ([16, с. 187], курсив мой. – С. К.). С этого же времени, – «примерно в конце второго года жизни», – дети «явно огорчаются, если им не удается выполнить те или иные требования взрослых» [11, с. 68]. Конец раннего возраста (совпадающий с началом кризиса 3 лет) диагностируется по аннулированию социальной ситуации развития: «ребенок был заласканным, послушным, его водили за ручку, и вдруг он становится строптивым существом, которое всем недовольно» и «все время сопротивляется тому, что с ним делают» [5, с. 371]. Не будем приводить описания конкретных признаков наступления кризиса 3 лет, так как они общеизвестны [5, с. 368–375]. Теперь на примере младенческого и раннего возрастов, а также кризиса 1 года, рассмотрим внутренние границы стадий (между их фазами). Для разделения возраста на фазы воспользуемся понятием «психологического орудия» (Выготский), то есть внешнего средства регуляции поведения [4, с. 103–108]. Приводя примеры «психологических орудий и их сложных систем», Выготский, прежде всего, называет язык [4, с. 103]. (Иногда, видимо, удобнее рассматривать систему простых психологических орудий как одно сложное психологическое орудие.) В раннем детстве взрослый уже может регулировать поведение ребенка посредством языка. «Слово является командой» и нужно «различать в вербализованном поведении функцию командования … и функцию подчинения» [5, с. 223]. К концу 2-го года (началу раннего детства) складывается социальная ситуация развития, в которой ребенок подчиняется взрослому, то есть действует схема внешней регуляции: взрослый – «командир» [5, с. 223], ребенок – «подчиненный» [5, с. 224]. Иначе говоря, взрослый – субъект, ребенок – объект, а язык – (психологическое) орудие акта регуляции поведения ребенка. Позднее «двухлетние дети начинают подчинять поведение других людей своим требованиям» ([11, 69], курсив мой. – С. К.), действуя уже по другой схеме: ребенок – субъект, взрослый – объект, а язык – (психологическое) орудие акта регуляции ребенком поведения взрослого. До наступления кризиса 3 лет дети не отвергают и внешней регуляции своего поведения со стороны взрослого, поэтому во второй части возраста регуляция поведения происходит по обеим схемам (взаиморегуляция). — 14 —
|