|
Объявление науки высшей ценностью, безошибочным судьей и безусловным авторитетом приводит нередко к появлению и многолетнему процветанию лженаук, которые внешне имеют все атрибуты науки: многочисленные научные труды, институты, авторитеты, исследования, научные степени, дискуссии с оппонентами. Другое дело, что практического выхода никакого нет, но если им покровительствует государство, физически убирая несогласных, то это им и не важно. Именно так в нашей стране десятилетиями процветали лысенковская «мичуринская» биология, история КПСС, политэкономия, марксистско-ленинская философия, научный коммунизм и другие идеологизированные лженауки, в то время как, например, кибернетика считалась «буржуазной лженаукой». Стремление сохранить и упрочить свое положение как наибольшего авторитета и непогрешимого судьи во всех областях приводит к тому, что отношения науки со всеми остальными областями человеческой деятельности сильно напоминают осажденную врагами крепость. Действительно, здесь есть очень многие атрибуты осады. Во-первых, крайне подозрительное и даже враждебное отношение к любым гипотезам, предположениям, выводам, приходящим извне, от осадивших врагов (а от них ничего хорошего ждать не приходится). Все мысли могут рождаться только внутри самой науки, проверяться и доказываться они должны опять же только ей самой. Во-вторых, это постоянное стремление установить внутри науки жесткую иерархию и беспрекословное подчинение признанным авторитетам, то есть руководителям обороны. Несогласных подвергают унижению, разжалуют в рядовые, а иногда и уничтожают физически. Это тоже понятно: только так крепость может выдержать осаду. Поэтому, как ни странно это может показаться на первый взгляд, в науке, провозглашающей разум высшей ценностью, призывающей все проверять, ничему не верить слепо, крайне велико влияние общепринятого мнения и мнения наиболее авторитетных ученых. По известному меткому выражению, любая научная гипотеза, любая частная наука проходит три стадии развития: «Это полная чепуха», «В этом что-то есть» и «Это всем известно». Нетрудно заметить, что все эти три стадии полностью исключают сколько-нибудь активное изучение предмета, а также личное мнение ученого о данной гипотезе или науке. Первая и третья прямо отметают любую возможность обсуждения, критического анализа, разумного спокойного исследования. Гипотеза или безоговорочно отвергается, так как говорить о ней просто глупо, нелепо, или столь же безоговорочно принимается, и говорить о ней опять же не стоит (ведь и так все ясно!). Даже на втором этапе («В этом что-то есть») присутствует сильная ориентация на авторитеты и нежелание оценивать гипотезу самому (то есть сейчас часть авторитетов принимает эту гипотезу, другая часть отвергает ее, поэтому лучше подождать, чем все это закончится). Конечно, разбираемое выражение несколько утрирует реальные процессы, но суть передает исключительно верно. — 84 —
|