Tertium Organum: ключ к загадкам мира

Когда он говорил о Махадеве, его голос становился глубоким и черты освещались внутренним светом.

Однажды Арджуна, в порыве смелости, сказал ему:

— Дай нам узреть Махадеву в его божественной форме. Сможем ли мы лицезреть его?

И тогда Кришна... начал говорить о существе, ко­торое дышит во всякой твари, обладает сто тысячью форм с бесчисленными устами и с глазами, обращен­ными во все стороны, и которые в то же время превышает все сотворенное всем объемом бесконечности, которое содержит в своем неподвижном теле всю дви­жущуюся Вселенную, со всем миром. Если бы в небе­сах зажглось одновременно сияние тысячи солнц, сказал Кришна, оно не сравнялось бы с сиянием еди­ного всемогущего.

Когда он говорил таким образом о Махадевы, луч света такой могучей силы зажегся в глазах Кришны, что ученики не выдержали блеска этого света и упали к ногам Кришны. Волосы на голове Арджуны поднялись от ужаса, и, склоняясь, он сказал: «Твои слова ужасают нас, мы не в состоянии смотреть на такое существо, которое ты вызываешь перед нашими гла­зами. Его вид потрясает нас». (Цитирую по книге «Великие Посвященные» Шюрэ, перевод Е. П.).

В интересном сборнике лекций проф. В. Джемса «Плюралистическая Вселенная» («A Pluralistic Universe») есть лекция о Фехнере, посвященная « сознательной Вселенной ».

Обыкновенный монический идеализм, говорит проф. Джеме, опускает все промежуточное. Он при­знает только крайности, как будто за первым грубым лицом феноменального мира со всеми его свойствами ничего не может быть найдено, кроме самого высшего во всем его совершенстве. Во-первых, я и вы, такие, какие мы сейчас в этой комнате; и затем сейчас же, как только мы заглядываем под эту поверхногсть, само невыразимое абсолютное. Разве это не показыва­ет в высшей степени бедного воображения? Разве на самом деле наша Вселенная не создана по более бога­тому образцу, с местом в ней для длинной иерархии существ? Далее материалистическая наука делает Все­ленную богаче по терминологии — со своими молеку­лами, эфиром, электронами и пр. Но абсолютный идеализм, представляя себе реальность только в интеллектуальных формах, не знает, что ему делать с телами, какого бы рода они ни были, и не может пользоваться никакой психофизической аналогией или соотношением.

Совершенно на другой точке зрения стоял Фехнер, из сочинений которого Джеме приводит большие выдержки. Идеи Фехнера настолько близки к тому, что говорилось в предыдущих главах, что мы должны остановиться на них подробнее.