Tertium Organum: ключ к загадкам мира

В каждом целом нашего мира мы видим множе­ство противоположных тенденций, наклонностей, стремлений, усилий. Каждое целое — как бы арена борьбы множества противоположных сил, из кото­рых каждая действует сама по себе, стремится к своей цели, обыкновенно к разрушению целого. Но взаимодействие этих сил составляет жизнь целого. И во всем всегда действует нечто, ограничивающее деятельность отдельных тенденций. Это нечто — сознание целого. Установить существование этого сознания путем аналогии с собой или при помощи общения с ним и обмена мыслями мы не можем. Но нам открывается новый путь. Мы видим от­дельную, совершенно определенную функцию (со­хранение целого целым). За этой функцией мы предполагаем отдельное нечто. Отдельное нечто, имеющее определенную функцию, невозможно без сознания. Если целое обладает сознанием, то и от­дельная тенденция или силы тоже должны обла­дать сознаниями. Тело или организм является точ­кой пересечения линий этих сознаний, местом встречи, может быть, полем битвы. «Я» — это и есть в действительности поле битвы, на котором в каждый момент берет верх та или другая эмоция, та или другая привычка, наклонность, подчиняя себе в данный момент остальные и отождествляя с «я». Но и «я» — существо, имеющее свою жизнь, только плохо сознающее, из чего оно само состоит, и связывающее себя то с одной своей частью, то с другой. Имеем ли мы основание предполагать в органах и членах тела, в мыслях и эмоциях челове­ка существа? Имеем, так как знаем, что ничего бессознательного не существует, — и всякое нечто, имеющее отдельную функцию, должно иметь от­дельное сознание.

Все сознания, которые мы можем предположить в мире многих измерений, могут не знать друг дру­га, то есть не знать о том, что мы их связываем в разные целые в нашем феноменальном мире, как вообще они могут не знать нашего феноменального мира и его отношений. Но себя самих они должны сознавать, хотя степени ясности их сознания мы определить не можем. Оно может быть и яснее на­шего, и может быть туманнее, находиться как бы во сне. Между этими сознаниями может идти не­прерывный, но плохо сознаваемый обмен мыслей, подобный обмену веществ в живом теле. Некоторые чувства могут испытывать сообща, некоторые мыс­ли могут возникать у них как бы сразу у всех, одного порядка, под влиянием общих причин. По линиям этого внутреннего общения сознания долж­ны разделяться на разные целые, совсем непонят­ных нам или отчасти предполагаемых категорий. Сущность каждого такого отдельного сознания дол­жна заключаться в том, что оно должно знать себя и свои ближайшие функции и отношения; оно дол­жно чувствовать вещи, аналогичные себе, и должно иметь возможность рассказывать о себе и о них. То есть это сознание должно заключаться в том, что перед ним всегда должна стоять картина самого себя и ближайших отношений. Оно как будто вечно пересматривает эту картину и немедленно передает ее другому сознанию, вступающему с ним в обще­ние.