|
У К.Г. Юнга есть замечательный строки, которые я хочу зачитать, из работы «Психологическое толкование догмата о троице». Строки такие «Если же Бог желает родиться человеком и объединить собой человечество в общности Святого Духа, тогда ему приходится претерпеть ужасную пытку: он должен взвалить на свои плечи мир во всей его реальности. Это его крест - и сам он - крест. Весь мир - это страдание Бога, и каждый отдельный человек, желающий хотя бы приблизиться к собственной целостности, отлично знает, что это его крестный путь». Эта метафора крестного пути, она естественно была после Никейского собора в 4 веке Н.Э., затеянного императором Константином и неизвестно какими ещё силами за ним стоящими, совершенно извращена, что мы и пожинаем до сих пор, и что представлено в романе «Преступление и наказание» через линию Сони Мармеладовой. Вот это «пострадаем и приобщимся к вечной жизни». – Фальшь! К Достоевскому мы ещё вернемся, и поговорим о братьях Карамазовых, в которых тоже всплывает пафос этого вопроса, но немного в расширенном контексте. А сейчас, чтобы подойти к этому, и подойти ещё к другим вопросам, я хочу рассмотреть более обширный вопрос, такой как «норма и патология», который я затронул в связи с комплексом неполноценности Адлера, и с тем, что Ницше говорил о сомнении и несомненности, и рассмотреть это в контексте мифа об Оресте. Этот миф рассматривает Джеймс Хиллман. Вот что он пишет: «Начинать с психического — значит воспринимать патологизацию в качестве действенной формы психологического выражения, в качестве некоего самодовлеющего метафорического языка, или в виде одного из способов, с помощью которых психическое вполне законно и репрезентирует себя непроизвольно. Чтобы понять этот язык, его надо поместить в рамки сходных метафорических контекстов. Непристойные, причудливые или болезненные события и образы нашей психической жизни требуют, чтобы их исследовали не в терминах норм, выводимых из телесной природы или из метафизических идеалов, но в терминах этого самого воображения, к компетенции которого принадлежат парализованные руки, пораженные болезнью выкидыши, чудовищные карлики и вообще всякого рода «искажения», имеющие самостоятельный смысл. Чтобы понять, о чем свидетельствует нам аномальная психология отдельного индивида, вовсе не обязательно обращаться к тому, что является нормальным. Нашим нормам следует самим иметь нечто общее с материалом, который мы желаем понять, им самим нужно обладать способностью к патологизации.» Хиллман вообще трикстер, он разрушает иллюзии, свергает идеалы, пытается, и успешно, реформировать слова Юнга. Спорит с ним, и мне кажется в ряде контекстов этих споров, он выигрывает. Но это и должно происходить в процессе эволюции – он его ученик, а учении должен в чем-то превосходить учителя. — 124 —
|