|
116. Но, как изначально не было ничего, кроме схватывающей себя точки, так нет ничего другого и теперь, и вся запредельность, весь скрытый механизм, все нумены – лишь её надежда на полноту бытия и предмет её творения. Все осознанные законы – продукт самореализации, все, еще не осознанное, – путь дальнейшего творчества. Иллюзия законов и нуменов – следствие неполноты самореализации, она входит в каждую сиюминутную концепцию мира, как и всё остальное. 117. Мир сейчас – это только бытующая сейчас концепция, включающая все свои возможности, если они уже осознаны хотя бы как возможности. То, что еще не осознано, проистекает из осознанного не как закономерное следствие, а скорее как импровизация, порождающая новые и изменяющая старые законы, вплоть до самых фундаментальных. 118. Любые два мнения равнозначны только в высшем внесубъектном аспекте. Для субъекта возможно преодоление взаимоотрицания мнений, но невозможно их реальное уравнивание. Для субъекта существует одна концепция, в которой он живет и действует, какой бы сложной и противоречивой она ни была. Умозрение других, альтернативных концепций еще не делает их реальными, хоть и способствует (дает возможность) расширения существующей реальности-концепции. 119. На некотором уровне сложности (человеческого самосознания) концепция-реальность становится внутренне противоречивой в отношении к своему носителю – субъекту. Для субъекта это – противоречивое восприятие концепции, как бы неполное знание о ней, для концепции это – сознание неполной самореализации. 120. Противоречивостью концепции создается неоднозначность ситуации, что в субъекте проявляется как право выбора (воля). 121. В своем высшем (из доступных субъекту) смысле волевой акт всегда сводится к выбору не между равными (параллельными) альтернативами, а между низшим и высшим, организмом и миром, человеком и Богом, субъектом и концепцией. Либо я (субъект) выбираю (считаю более важным, подчиняю этому свои действия и мысли) нечто, включающее меня, породившее меня, признавая, что я создан не случайно, а с определенной целью, что я наделен миссией, которую обязан исполнить; либо я считаю себя случайным образованием, и даже признавая высшее, я осознаю его недостаточно глубоко, так что способен утверждаться в своей (мнимой) независимости. В первом случае я стараюсь жить “правильно”, во втором “приятно”. В первом случае я починен одной цели, я обретаю цельность и этим уже приобщаюсь к Единству. Во втором я живу сиюминутными случайными желаниями, я отделен от всего, я сам по себе, я свободен. По крайней мере, мне так кажется, пока я не задам себе вопрос: “что во мне свободно? Что пользуется свободой и для чего?”. — 17 —
|