Враг внутри. Победи свою темную сторону

Тексты гностиков, которые содержали эти откровения, не включены в христианский канон, дошедший до нашего времени. Большая их часть не сохранилась. Почему? По­тому что ранние отцы церкви, усмотревшие в популярном учении угрозу для ортодоксальных взглядов, осудили гно­стиков и запретили их труды.

То, что они осуждали, было свободой вероисповедова-ния и освобождающим порабощенную душу духом свобо­ды, который мы получаем от Христа. Ортодоксы отрицали свободу проводить поиск. Они отрицали свободу глубо­ких личных взаимоотношений души с Иисусом Христом, с Архангелами и со святыми на Небесах. Таким образом, ортодоксия стала отрицанием индивидуальной духовной свободы; так было в первые века после Иисуса, так про­должается и сегодня.

Запрещение трудов гностиков привело к тому, что поч­ти все их учения были уничтожены. До девятнадцатого века все, что мы знали о гностиках, приходило от их не­примиримых врагов, отцов церкви, которые писали едкие и многословные обвинения в адрес своих идеологических противников.

Так продолжалось до тех пор, пока во второй полови­не девятнадцатого столетия не был сделан перевод двух оригинальных гностических документов: Аскевианский кодекс («Пистис София») и Бруцианский кодекс; позже, в 1945 году, последовало удивительное открытие пятиде­сяти двух гностических текстов в Наг Хаммади (Египет); как следствие, некоторые из утерянных учений стали из­вестны, и гностики наконец-то могли говорить сами за себя.

Слово гностицизм происходит от греческого гнозис, что означает знание или понимание. Гностики видели в зна­нии ключ к спасению, а в невежестве – величайшего врага. Гнозис предполагал познание человеком собственного «я» на фоне понимания Бога, Вселенной, добра и зла.

Отцы церкви жестоко критиковали гностиков за изуче­ние этих вопросов. Духовенство и сегодня равным образом осуждает гностицизм, который возрождается в виде «Нью-эйдж» – движения, стремящегося открыть Бога внутри.

Отец церкви Тертуллиан в своем труде «Об отводе воз­ражений еретиков», написанном около 196 г. н.э., выска­зывает недовольство: «Тот же предмет обсуждается... те же вопросы повторяются: откуда зло и почему? откуда че­ловек и каким образом? и... откуда Бог?»

Далее Тертуллиан добавляет: «В любознательности нам [истинным христианам] нет нужды после Иисуса Христа, а в поисках истины – после Евангелия. Раз мы верим [во что-то], то не желаем верить ничему сверх этого».6

Его недовольство вызывают сами поиски, которые пред­принимает душа, вопросы, позволяющие прийти к источни­ку ответа. Сам процесс задавания вопросов, если он искре­нен, глубок и обращен к Иисусу Христу, приводит Господа в наше сердце. Спаситель никогда не оставлял без ответа ни наши вопросы, ни наши нужды, когда мы просили его. То, что отрицает Тертуллиан, есть научный постулат Бытия и Истины. Это отрицание не только духовного интереса, но и научного понимания человека в его взаимоотношении с Богом.