|
Серия шахматных экспериментов завершилась своеобразным контрольным опытом. Мы пригласили в нашу лабораторию эксчемпиона мира гроссмейстера Михаила Таля, который сыграл с одним из наших испытуемых шесть партий. Три партии испытуемый играл в состоянии гипноза, когда ему был внушен образ выдающегося шахматиста прошлого Поля Морфи и три партии играл в обычном состоянии без гипноза. Михаил Таль выиграл. После сеанса он дал следующую оценку игры испытуемого Т.: «До гипноза я играл с человеком, едва передвигавшим фигуры. В состоянии гипноза 183 передо мной сидел совсем другой человек, экспансивный, энергичный, смелый, который играл на два разряда лучше» (рис. 21, 22). Таким образом, при выполнении качественно разнородных дея-тельностей (удержание груза, рисование, игра на музыкальных инструментах, игра в шахматы) мы получаем один и тот же результат— повышение эффективности выполняемой деятельности. Спрашивается, за счет чего? Ведь «операциональный» состав-деятельности был каждый раз разным. Единственными и общими факторами было внушение образа другого человека, новой ситуации деятельности и состояния высокой работоспособности. Можно следующим образом гипотетически представить себе механизм действия внушенного образа другой личности. У каждого человека в структуре его сознания можно выделить знания (значения) и оценки, связанные с внешним предметным миром, другими людьми. В обычном состоянии образ другого человека включает в себя представления о различных качествах этого человека, в том числе об отношении к деятельности, но этот образ четко отделен от образа собственной личности. В гипнотическом состоянии происходит существенное изменение самосознания человека и связанной с этим позиции личности за счет как бы «включения» в него некоторых элементов знания об окружающих людях и «выключения» знаний о самом себе. Позиция «я не умел, не умею и не смогу* заменяется позицией «ясно, что я это умею делать на очень высоком уровне». В гипнотическом состоянии первичным фактором, перестраивающим деятельность, является появление нового смысла, нового отношения к выполняемой деятельности, а как результат — уверенность, смелость, ощущение свободы. Необходимо отметить, что гипнолог не регулирует деятельность испытуемых «поэлементно». Создавая новое отношение, состояние подъема, он лишь повышает возможности саморегуляции активной деятельности субъекта. Необходимо учитывать, что испытуемый не всегда может давать эту «классическую» реакцию активного сомнамбулизма. Сравнительно часто некоторые процессы ассоциативного характера, подвижность и активность мышления и, наконец, само поведение испытуемого могут быть несколько снижены и «заторможены». По нашему мнению, это свидетельствует о несколько менее глубоком состоянии гипноза, когда гипнотическое самосознание внушаемого образа не может достаточно устойчиво сформироваться. В этом случае поведение испытуемого не дает яркой адекватной картины переживаний внушаемых состояний и образов. Тест на гипнотическую но-ворожденность выражен, как правило, очень слабо. Однако в некоторых случаях через несколько сеансов «гипнотическое самосознание образа» все-таки может сформироваться и быть достаточно устойчивым, хотя, как правило, «артистически» не слишком ярким. Необходимо от сеанса к сеансу проводить интенсивную экспрессивную вербальную стимуляцию испытуемого, стараясь при этом не — 169 —
|