Никология

Русский человек по своей природе актер, ибо лицедейство прони­кало во все сферы средневековой смеховой культуры, в образ жизни древнерусских людей: личный, придворный, церковный и народный. Народ всегда стремился к ярким зрелищам и повальному дурачеству. Они были публичны, обрядны и этикетны. Участие в такого рода зре­лищах обусловлено всем укладом жизни, народным воспитанием рус­ского человека с малых лет. «Драма родилась на площади и составляла увеселение народное, - писал АС. Пушкин. — Народ, как дети, требует занимательности, действия. Драма представляет ему необыкновенное, странное происшествие. Народ требует сильных ощущений, для него и

374

казни — зрелище. Смех, жалость и ужас суть три струны нашего вообра­жения, потрясаемые драматическим волшебством» [61].

Публичные зрелища - это лицедейство, акцентирующее внимание русского человека на повальное дурачество. Они включали в себя смех на миру. Однако если шуты-дураки, скоморохи, балагуры увеселяли и, как правило, осмеивали собравшихся, то юродивые своими словами и действиями учили в смеховой форме побеждать общественные пороки. «В юродстве, - отмечает A.M. Панченко, - акцентируется внеэстети-ческая функция, смеховая оболочка скрывает дидактические цели... Юродивый - это посредник между народной культурой и культурой официальной. Он объединяет мир смеха и мир благочестивой серь­езности (как в европейском театре средних веков или эпохи барокко объединялись смех и драматизм), балансирует на рубеже комического и трагического. Юродивый - это гротескный персонаж» [59]. Добавим к этому, что своими словами и действиями юродивый выполнял также скрытую функцию: выставляя на посмешище пороки общества, глупость, он все-таки стремится их побеждать.

Таким образом, преодоление глупости в смеховой культуре Древней Руси осуществлялось на основе театрализации. Все участники публич­ных смеховых представлений становились актерами. Это развенчание глупости на миру: на площадях древнерусских городов, в толпе и т. д. Но наедине с собой, в домашних условиях люди играли совсем другую, можно сказать, домашнюю, роль.

Любое зрелище предполагает не только главных действующих лиц -лицедеев, представляющих основные смеховые общественные пороки в смешном виде, но и зрителей (толпу), воспринимающих представление и активно участвующих в повальном дурачестве. На этой основе ведущий актер-лицедей был своеобразным режиссером, организатором толпы. Последняя из пассивных наблюдателей превращалась в активных участ­ников смеховых действий. Так возникала взаимная коллективная игра, формирующая элементы смеховой и игровой культуры древнерусского человека.