Никология

Иначе говоря, древнерусский дурак — это нередко человек довольно умный, но своими действиями он разрушает существующие в обществе пороки, шаблоны, стереотипы жизни, манеры поведения, обычаи и др. В смехе глупый человек наглядно обнажает самого себя и этим побеж­дает все несовершенство мира. Не случайно для древнерусского смеха характерна нагота смеющегося, его обнажение в различных формах.

Для смеховой культуры Древней Руси характерны такие социальные типы, как дураки-шуты и юродивые.

Постоянными и главными участниками комнатных забав русских царей были дураки-шуты, которые возбуждали смех у присутствующих. Они достигали этой цели различными средствами: или слишком умны­ми, или откровенно глупыми словами и соответствующими действиями. Пошлость, самый грязный цинизм здесь не только были уместны, но и заслуживали всеобщего одобрения. «На то и существовал в доме ду­рак, - пишет известный исследователь домашнего быта русских царей И.Е. Забелин, - чтобы олицетворять дурацкие, а в сущности, вольные движения жизни; чтобы ровную, однообразную... домашнюю жизнь выбивать из ее тесной колеи... Дурак, в иносказательном смысле, был как бы проводником свободного, свежего воздуха в спертую... атмосферу повседневного быта... Смех дурака считался в царских покоях символом ребячества и откровенной глупости на фоне современного ему интеллек­туального и нравственного развития общества. В этом отношении как умные, так и очень глупые слова воспринимались окружающими как повальное дурачество. Дурак с откровенным цинизмом издевался над пороками жизни, находя оправдание для своих бесцензурных действий в уродливом смысле своей жизненной роли» [20].

Некоторые из дураков-шутов страдали врожденным слабоумием (идиотизм, имбецильность и дебильность) или были врожденными физическими уродами (карликами), но, как отмечают многие исследователи, попадались среди них и умные люди. Особенно ценился умный шут-остряк. Его считали дураком потому, что всякое глумление, сквернословие и смехотворство поощрялось. К тому же он своими словами и действиями заметно выделялся из обыденного сознания сов­ременного ему общества, где унижалось человеческое достоинство. «В этом отношении, - пишет И.Е. Забелин, - и очень умные, как и очень глупые слова и дела имели равный смысл дурачества, почему всегда и прощались как дурачество, на которое не стоило обращать умного, рассудительного внимания» [21].

Дураков-шутов, вообще шутовство, особенно любил царь Иван Ва­сильевич Грозный. Одной из главных утех его, пишет Н.М. Карамзин в «Истории государства Российского», были многочисленные шуты, которые должны были смешить царя до и после убийств своих против­ников. За острое слово некоторые шуты платили собственной жизнью. Возможно, считает Забелин, Иван Грозный, как впрочем и Петр Первый, нередко использовали шутов в качестве «замаскированного» средства борьбы со своими личными врагами.