|
Недостатки. Самокритические характеристики современного белоруса пересекаются с традиционными, хотя некоторые из них выражены гораздо более нетерпимо, чем в сказках: А) Лень (физическая и духовная): "… мне кажется, что надо задумываться и над своими действиями или бездействиями. Вот все говорят: "дай, дай, дай". А многим людям, может, просто надо и на себя посмотреть. Сколько у нас людей любят халяву, ничего не делать вместо работы, делать абы как, сколько хамов, сколько ворюг и взяточников. Вот попробуй из таких людей построить хорошее государство" [134]. К физической лени примыкает духовная – вялость, излишняя снисходительность к себе и другим: "разговор примерно такого плана: –Пойдём сходим на концертик... группы, посмотрим... Я. [Но это же] безвкусица сплошная... – Ну да, но ведь они хоть что-то делают, пытаются... Ну что позиция такая жизненная, или это белорусская ментальность? если что-то делаешь, то надо делать это хорошо, а не как-нибудь!". И тут же резкий вывод: "как живем, так и играем. Вполсилы" [92]. Б) Пьянство: "Знайсьці ды знішчыць гэны тэрор-злачынца не магчыма <…> Ён умных і разважлівых ператварае ў тупіц і недарэчных асобаў. Замест ветлівасьці паміж людзьмі, ён нормай робіць хамства <…> Гэты тэрор – алкагалізм. Трэба мець рашучасьць і адвагу, каб вызнаць – "я не дазволю тэрарызаваць сябе" [74]. Отметим: алкоголизм воспринимается как террор, т.е. убийство многих людей. Это совершенно аналогично пониманию пьянства как "хваробы над хваробамі", свойственного традиционной этничности (одна из "антиалкогольных" сказок так и называется). В) Пассивность, излишнее терпение. Эти характеристики нередко упоминалась и в сказках иронически. Но при этом они понимались и как техники выживания – и порой весьма плодотворные: "пажыву – моо, і будзе лепш". Цель – выживание – оправдывала пассивно-терпеливую модель поведения, а порой даже "освящала" ее: случайно ли "светыя людзі" в сказках отличаются обоими этими качествами? Напомню, из каких представлений это исходило: мир "запрограммирован" Богом, и в том числе запрограммирована необходимость колебаний: от хорошего к плохому, но и от плохого к хорошему. Потому не следует пытаться воздействовать на ситуацию – надо принять тактику каждодневного терпеливого выжидания. В принципе, это не белорусское "know-how": эта модель свойственна всем традиционным этносам, и вовсе не случайно она стала ключевым понятием даосизма (принцип "недеяния"). Однако сегодня терпение считается достоинством все реже и реже. Особенно в контексте "многотерпеливого белорусского народа-страдальца". С этой точки зрения любопытно наблюдение нашего современника-блоггера: "Знаете, как по-белорусски будет "пострадавший"? Пацярпелы. Что с того? Мне показалось забавным. Людей, которые прошли через какие-то испытания, лишения, боль, русские называют "теми, кто перенёс страдания", а белорусы – "теми, кто терпел" <…> Спешите проинформировать меня о существовании русского слова "потерпевший"? Спокойно – я в курсе. Если в русском языке есть варианты, то в белорусском, насколько мне известно, их нет" [72]. Итак, ныне пассивное ожидание своей участи видится не мудростью, а симптомом слабости, а оправдание: "Нічога не зробіш – лёс такі" понимается как нытье. — 264 —
|