|
В действительности Иван IV «начат помышляти» о введении книгопечатания еще раньше. В 1547 г. немецкому купцу Шлитте было поручено набрать за границей для Москвы разных мастеров, в том числе мастера печатного дела. И хотя Шлитте из-за происков ганзейских купцов не смог выполнить поручение царя, в 1553 г., то есть спустя два года после Стоглавого собора, в Москве уже работала типография, которая выпустила ряд книг, в том числе три евангелия и две Псалтыри. А еще через десять лет, по свидетельству автора послесловия к «Апостолу» 1564 г.: «Царь повеле устроите дом от своей царской казны, идеже печатному делу строится, и нещадно даяше от своих царских сокровищ делателем, Николы Чудотворца Гостунского диакону Ивану Федорову, да Петру Тимофееву Мстиславцу на составление печатному делу... И первее начаша печатати сия Святыя Книги: Деяния Апостольска и Послания Соборная и святого Апостола Павла Послания». Это и был знаменитый первопечатный Апостол 1564 г. Затем в 1565 г. в той же типографии отпечатали еще две или три книги. А затем произошла катастрофа. Московским первопечатникам Ивану Федорову и Петру Мстиславцу пришлось бежать из Москвы и найти себе убежище в Литве, в городе Заблудове, у православного земельного магната Г. А. Ходкевича. Так как они привезли с собой все оборудование, нужное для книгопечатания, то сперва в Заблудове, а затем во Львове устроили новые типографии, где издали ряд книг. О причинах своего бегства из Москвы Иван Федоров в послесловии к Львовскому изданию Апостола (1574 г.) пишет: «Сие же... презельного ради озлобления, часто случающегося нам, не от самого того государя, но от многих начальник, и священноначальник, и учитель, которые на нас зависти ради многие ереси умышляли». И на этот раз одержали победу наиболее консервативные элементы. Не доказано, что типография Ивана Федорова была сожжена, как об этом написал англичанин Флетчер в своих путевых записках «О государстве Русском». Но факт бегства русских первопечатников от притеснений со стороны светских и духовных врагов книгопечатания в России вряд ли можно отрицать, а слова «многие ереси умышляли», по-видимому, имеют в виду те обвинения, которые этими врагами были выдвинуты против печатных книг,— обвинения в ереси. В действительности ни в Апостоле 1564 г., ни в других книгах, вышедших из печатного станка Ивана Федорова, не содержалось ничего еретического. Текст первопечатного Апостола впоследствии переиздавался в Москве без всяких изменений, и, следовательно, не возбуждал никаких сомнений в своей «праведности». Поводом для обвинения в ереси в данном случае могли быть как раз не искажения текста, а наоборот, внесенные в него исправления. Есть основания считать, что текст изданных в Москве первопечатных богослужебных книг был предварительно выправлен, причем с учетом тех исправлений, которые сделали незадолго до этого Максим Грек и его помощники. Вспомним, однако, что с Максима Грека до самой смерти не сняли обвинения в ереси и «развращении священных книг». Тем легче оказалось возбудить обвинение в ереси и против первопечатников. В таких условиях ставить вопрос об издании в Москве всей библии не имело смысла, вдобавок в этом не было крайней необходимости. Как уже отмечалось, в вопросе о книгопечатании Москва исходила из практических потребностей государства и церкви. Нужны были, прежде всего, книги, наиболее употребляемые при богослужении. При всем том можно не сомневаться, что сторонники книгопечатания, и в первую очередь царь Иван IV и его ближайшее окружение, неоднократно возвращались к мысли об издании печатной полной библии. Предложение на этот счет короля-протестанта Христиана не было принято. Зато другое предложение извне, сделанное православным князем Константином Острожским, встретило благоприятный отклик и реальную поддержку Москвы, результатом чего и явилось издание знаменитой Острожской библии 1580—1581 г. — 61 —
|