|
Судя по всему, организаторы Стоглавого собора, в частности, митрополит Макарий и царь Иван Грозный, должным образом оценили обстановку и влияние охранителей «древлего благочестия» и «древлеписьменных» книг. Оба они, и царь, и митрополит, были, несомненно, сторонниками унификации церковной жизни вообще и желали, в частности, навести известный порядок в религиозной литературе. Их взгляды по этому вопросу в каких-то отношениях приближались к взглядам Максима Грека. Некоторые исследователи усматривают в постановке и решении ряда вопросов на соборе 1551 г. косвенное влияние Максима Грека, но, как отмечает митрополит Евгений (Болховитинов), «даже никто не упомянул о нем на Стоглавом соборе, бывшем за пять лет до его кончины, на коем в главе V и XXVI более всего занимались предписаниями об исправлении книг церковных». Церковный автор прямо утверждает, что это следует объяснить опасением перед «раскольниками и суеверами», как он именует противников исправления книг. По мнению Евгения, именно для того, «чтобы отклонить от себя ненависть суеверов и раскольников, незадолго до этого ополчившихся на Максима Грека и его заточивших за обличение их, митрополит не сам открыл собор, а сочинены были от лица царского, во-первых, трогательная речь и сперва 37, а потом еще 32 вопроса и предложения Собору». Собор 1551 г., несомненно, сыграл значительную роль в унификации церковной жизни, но он же выявил решительное преобладание консервативной, «охранительной» партии. Так, собором были признаны единственно допустимыми двуперстное крестное знамение, «сугубая аллилуйя», восьмиконечный крест и ряд других особенностей, ставших традиционными в русском православии и отличавших его от обрядовой практики греческой и других православных церквей. По вопросу же об исправлении церковных книг Стоглавый собор вынес следующее постановление: «Протопопом и старейшим священником со всеми священники в коемждо граде во всех святых церквах до- зирати Священных книг, святых Евангелий и Апостол и прочих святых книг, их же соборная церковь приемлет; и которые обрящутся неправлены и описьливы, те все с добрых переводов исправливати соборне. А которые писцы по городам книги пишут, и им велели писати с добрых переводов, да написав правити, потом же бы продавати; а не правив бы книг не продавати. А который писец, написав книгу, продаст не исправив, и тем возбра- няти с великим запрещением. А кто у него неисправленную книгу купит, и тому потомуж возбраните с великим запрещением, чтобы впредь так не творили. А вперед таковые обличени будут, продавец и купец, и у них те книги имати даром без всякого зазору, да исправив отдавати в Церкви, которые будут книгами скудны». — 57 —
|