|
Во второй из упомянутых статей речь идет о том, что при переходе от тоталитарной системы к демократической в любом государстве действует универсальный закон: спасение через религиозное и национальное возрождение. Это возрождение может быть единственной альтернативой интернациональной коммунистической силе, виновной в разрушении государственности целого ряда стран, в том числе и России. Но здесь, по мнению автора, сталкиваются два мировоззрения: западническое и почвенническое. Оба имеют свои изъяны. Западническое сознание, пишет Аксючиц, ориентировано на западные образцы, которые принято считать общечеловеческими, и «неспособно признать, что для России гибельны искусственные заимствования и насильственные утопические внедрения... Общечеловеческая истина о суверенности каждой национальной культуры западниками признается, но только не в отношении России». Далее автор приводит примеры возрождения национальной идеи в Польше, Прибалтике и Грузии, которые поддерживаются «западниками». Он утверждает, что все эти страны нарушают права национальных меньшинств, но те же «западники» в ответ хранят молчание. Однако, по мнению Аксючица, почвенники тоже ущербны, ибо несут на себе отпечаток «марксистско-ленинского дурмана»: «Почему наши патриоты готовы видеть врагов России и русского народа в ком угодно, только не в лице той идеологии и той силы, которая принесла стране и народу беспримерные в истории бедствия? Но поскольку все же кто-то виноват, то это могут быть только “не наши”». Далее Аксючиц пишет, что эта патриотическая узость заслоняет от почвенников «святая святых русской культуры – православие» и не дает им осознать всю важность христианского православного возрождения страны. Тем не менее, критикуя почвенников, автор предпочитает их западникам, указывая, что для последних западничество – «окончательный выбор, духовная ориентация», а заигрывания почвенников с ленинизмом – это лишь «болезненное искажение и искреннее заблуждение», которые можно излечить. Развивая логически построения Аксючица, можно сказать, что если «западники» избавились от коммунистической идеологии, а «почвенники» все еще ею болеют, то коммунизм есть «почвенническая» болезнь, а вовсе не интернациональная. Автор не замечает, что вкладывает в руки противника еще один аргумент в пользу старого обвинения русских в якобы присущем их природе коммунизме. Он намекал на существование всесильных мировых антирусских заговоров, возводя вопреки всем христианским понятиям зло в абсолют, и оставлял коммунистов и патриотов по одну сторону баррикады, а демократов и западников – по другую. Аксючиц пытался оправдать противоестественное соединение атеистов-коммунистов и православных патриотов, единственной точкой пересечения которых была державная идея.. В этой непоследовательности скрыт корень всех будущих противоречивых действий Аксючица: борьба с коммунизмом как идеологией и попытки сотрудничества с прокоммунистическими силами как потенциальными союзниками. — 40 —
|