Социальный статус психотерапии

Опираясь на подобные факты и сопоставления, антипсихиатры «либерального» направления утверждают, что диагностические справочники клинической психиатрии являются чем-то вроде оперативных перечней актуальных форм девиантного поведения, с помощью которых большинство утверждает и поддерживает свою

власть над меньшинством. «Душевная болезнь, - пишет в этой связи Л. Стивене, - представляет собой просто отклонение от желаемого или ожидаемого в том или ином обществе, ... объединяет все, что вызывает активное неприятие у описывающего ее лица» (172). Психиатрическая теория отождествляется, таким образом, с идеологией, а психиатрическая терапия - с пенитенциарной практикой.

В чем же состоит решение проблемы? Приверженцев антипсихиатрии часто упрекают в негативизме: отрицая понятие душевной болезни, отвергая традиции медицинской психиатрии, в том числе по уходу за пациентами, они не предлагают альтернативы. Строго говоря, это не так - предлагают и не одну. Другое дело, насколько эти предложения адекватны проблемам психиатрических пациентов...

Наиболее радикальный проект освобождения «психических девиантов» предполагает ликвидацию не только института психиатрии, но и «нормативной власти» в целом: либеральное государство обязано гарантировать каждому человеку право быть Другим - мыслить, выглядеть, вести себя, выражать свои чувства, любить не так, как это делает большинство; поощрять плюрализм норм, «культур», жизненных стилей, способов существования и т. п., не допуская господства одного из них над остальными. Проблема безумия, таким образом, трансформируется в проблему толерантности и «политической корректности». Идейной опорой адептов «либерального проекта» стал постмодернизм. Родившись в конце 60-х гг. в среде французских филологов, он претендовал ни много ни мало на «ниспровержение новоевропейской культуры». Провозгласив любое знание относительным и связав эту относительность со способом речевого (дискурсивного) выражения, французские отцы постмодернизма (Ж. Делез, Р. Барт, Ж. Деррида и др.) инициировали пересмотр (деконструкцию) ценностей и

представлений, казавшихся прежде незыблемыми. В отличие от скептиков прошлых времен, постмодернисты сосредоточили свои усилия на критике не научных, а идеологических постулатов, к которым, правда, они причисляли и научные теории, усматривая в них «дискурсивные практики» господства над природой. «Деконструкции» были подвергнуты также основоположения истории, искусства, литературы. Важнейшим направлением постмодернизма была и остается феминистская критика многих аспектов «маскулинной культуры» Нового времени от языка до способов мышления. Если в середине XX в. феминисты отстаивали социально-экономические и политические права женщин, то в конце столетия они переключились на борьбу за право «женского дискурса» на пропорциональное идеологическое представительство. И подобно тому, как с движением за гражданские права в 60-е-70-е гг. солидаризировались самые разные меньшинства, аргументация «культурного» феминизма была использована другими группами для пересмотра общепринятых представлений о красоте, устройстве семьи, сексуальности, состоятельности и, конечно же, психическом здоровье. Антипсихиатры, в частности, объявили понятие душевной болезни идеологическим мифом и потребовали предоставить девиантным личности свободу «быть и казаться иными».