Психотехника парадокса

Мы спровоцировали Салли разрешить мужу найти для себя занятие вне дома, даже если ей придётся заплатить за это депрес­сией - ведь именно с этим и были связаны опасения Марка.

Марк начал ходить в бассейн, играть с мужчинами в биль­ярд, карты и гольф, а также записался в театральный кружок. Он начал писать. Несколько раз пациент приносил нам свои произве­дения, прося нас дать им критическую оценку. Он даже написал не­сколько стихотворений на тему своих переживаний, связанных с депрессией и терапией. С Марком и Салли мы встречались до се­редины лета, причём в конце терапии сеансы проводились лишь раз в месяц. Последние встречи были короткими. Супруги спокойно воспринимали радостные и грустные стороны жизни на пенсии. Марк стремился продолжать уделять ежедневно 5 минут медита­ции. Он определил её как способ избежания будущих проблем или же досрочного их решения.

СЛУЧАЙ 3: ПАРАДОКСАЛЬНЫЕ ИНТЕРВЕНЦИИ В НЕПОЛНОЙ СЕМЬЕ

Ещё до недавнего времени неполная семья воспринима­лась как что-то неправильное. Сегодня понятие неполной семьи как альтернативной, способной к функционированию формы семейной системы признаётся во всех социально- экономических слоях и принимается как дилетантами, так и профессионалами. Всякий практикующий терапевт, а в особенности семейный терапевт, дол­жен быть готов к тому, что члены неполных семей будут составлять большой процент от всех его пациентов. Это неизбежно, если при­нять во внимание то, что в Америке пять миллионов одиноких ро­дителей воспитывают десять миллионов детей, а число неполных семей растёт чуть ли не в десять раз быстрее, нежели количество полных семей (Огг, 1977).

Несмотря на то, что ряды одиноких родителей постоянно увеличиваются, нехватка теорий или же моделей, направленных на превращения плохо функционирующей неполной семьи в функционирующую надлежащим образом, продолжает ощущаться. Среди немногочисленных терапевтов, опубликовавших результаты своих работ с неполными семьями, особого внимания заслуживают сле­дующие: Халлетт (1974) и Пек (1974), использовавшие модель трансакционного анализа. Голдмен и Коэн (1977), использующие собственную четырёхэтапную модель интервенции для неполных семей после развода, а также Кэплан (1977), которого интересует применение структурной семейной терапии.

В подразделе мы представим клинический случай[**] «который иллюстрирует применение парадокса в работе с неполными семьями.

Мы не располагаем большим количеством публикаций на тему парадоксальной терапии неполной семьи за исключением от­чёта Хейли (1973) о терапии, проведённой Милтоном Эриксоном (случай касался разведённой женщины и её 8-летнего сына, по­грязших в борьбе за власть), а также представленного этим же ав­тором описания терапии неполной семьи с проблемами пиромании. В этом последнем случае склонности к поджиганию проявлялись у 8-летней девочки, старший брат которой был идентифицирован как «ребёнок-родитель» («parental child»). Предложенное Хейли поня­тие «ребёнок-родитель» приближается к концепции ребёнка, под­вергаемого «парентификации» (Бошомерный-Наги и Спарк, 1973). «Ребёнок-родитель» выполняет в семье функцию взрослого опекуна остальных детей, не располагая, однако, той властью, которая позволила бы ему справиться с такой ответственностью.