|
в самом себе, и реальность, способную ее заполнить, ста- нет искать уже по другую сторону речи. Тем самым он пе- рейдет к анализу поведения субъекта, рассчитывая именно в нем обнаружить то, о чем тот умалчивает (5, с. 18). Иными словами, задача психоаналитика состоит в том, чтобы помочь пациенту в языковой проработке душевного опыта, подключить его к символическому порядку, в кото- ром невыразимое реальное (бессознательное, нечто внут- ри субъекта) может быть обозначено не только симптомами невроза или фантазмами раннего детства, но обрести ре- чевое выражение и стать понятным воображаемому (созна- тельному Я). Триада "реальное - воображаемое - симво- лическое", примерно соответствующая фрейдовским пред- ставлениям о бессознательном, сознании (как функции эго, подчиненного принципу реальности) и культурных ограничени- ях Супер-эго (социальных, нравственных, религиозных), явля- ется основной системой понятий структурного психоанализа. Рассматривая психоаналитическую терапию как основан- ную на разговоре практику, основная цель которой - дать выговориться бессознательному, Лакан пишет о двух принци- пиально различных типах психотерапевтического дискурса - речи пустой и речи полной, называя первую "призраком мо- нолога" и "услужливой болтовней", а вторую-"принудитель- ным, не знающим лазеек трудом". Терапевтическую фрус- трацию он считает имманентно присущей самому процессу лечения разговором, в ходе которого пациент обнаружива- ет свою отчужденность, мнимость, вненаходимость соб- ственной внутренней природы: Не коренится ли фрустрация в самом дискурсе субъек- та? Создается впечатление, что субъект все более отлуча- ется от своего собственного существа и, после честных попыток описать его, отнюдь не увенчивающихся создани- ем сколько-нибудь связного о нем представления, после всевозможных уточнений, к сущности его нас нимало не приближающих, после напрасных стараний укрепить и за- щитить его пошатнувшийся статус, после нарциссических объятий, тщащихся вдохнуть в него жизнь, признает, нако- нец, что "существо" это всегда было всего-навсего его со- бственным созданием в сфере воображаемого, и что со- здание это начисто лишено какой бы то ни было достовер- ности. Ибо в работе, проделанной им по его воссозданию для другого, он открывает изначальное отчуждение, за- ставлявшее конструировать это свое существо в виде дру- гого, и тем самым всегда обрекавшее его на похищение этим другим (5, с.20). Таким образом, в психотерапевтическом диалоге вос- производится изначальная расщепленность, дискретность — 25 —
|