Введение в экспериментальную психосемантику

На рис. 8 приводится графическая иллюстрация принципа "удвое­ния" треугольника морфизмов с введением знакового опосредования и появлением слоя понятийной репрезентации. Происходит не только

рис. 8

перестройка собственно когнитивного (отражательного) компонента значений (левое ребро треугольника на рис.), но и оценочного (основа­ние треугольника), и операционально-инструментального (правое реб­ро) звеньев. Каждая грань треугольной призмы связывает верхние и нижний ребра непрерывным рядом промежуточных градаций. Внутри призмы возможны не только "горизонтальные" морфизмы, но и "раз­ноуровневые": некоторые понятийные содержания могут быть сопря­жены с ярким эмоциональным переживанием и высокоавтоматизиро­ванной непроизвольной (не требующей сознательного контроля) прог­раммой действий, тогда как некоторые образные представления могут быть сопряжены только с рациональной оценкой и с произвольной программой.

Конфликт между уровнями за контроль над регуляцией поведе­ния вовсе не обязательно разрешается в пользу базального уровня эмо­циональной регуляции. В тех случаях, когда контроль над поведением Устанавливается на рациональном уровне, мы вправе говорить о том, что системы значений этого уровня являются реальными. В этом случае Функционирование вытесненной из сферы контроля над поведением об-Разно-эмоциональной репрезентации проявляется, как это четко зафик-Сировал 3. Фрейд (1902), в том деструктивном влиянии, которое она

оказывает на исполнение рациональных программ (описки, оговорки, забывание намерений (и т.п.), а также проявляется в сознательно неконтролируемых репрезентативных процессах (в сновидениях, в метаформах, в скрытом юмористическом содержании двусмысленных фраз и тл.).

Декларативность рациональных систем также отнюдь не всегда вырастает до уровня "сознательного лицемерия". В большинстве случаев сам субъект не осознает, когда он переходит от ориентировки на реальные значения к ориентировке на декларативные и наоборот. Внутренний дискомфорт, порождаемый Дезинтеграцией сознания, преодолевается по-разному: одни стремятся отыскать приемлемые формы компромисса между системами и тем самым прийти к интегри­рованное™ (в частности, происходит рациональное оправдание собст­венных влечений), другие защищаются от дискомфорта введением же­сткой изоляции двух систем. Негласное бессознательное соглашение между индивидами о разделении реальных и декларативных значений часто становится таким коллективным защитным механизмом, который конституирует группу,, защищая ее членов от чувства ответ­ственности, от угрызений совести. Такая группа (яркий исторический пример — нацизм в Германии) функционирует как гомеостатический механизм: она укореняет "разрыв между словом и делом", жестко подавляя все формы протеста своих членов против того, чтобы "делать все, что положено, ничего не называя своими именами". Можно пола­гать, что концептуальные различения реальных и декларативных, ра­циональных и эмоциональных систем значений дают новые конструк­тивные возможности для научного истолкования феноменов, открытых в психоанализе. Они помогают "отшелушить" рациональные зерна, содержащиеся в глубинной психологии, от чуждых макреистскому ми­ровоззрению аксиом пансексуализма, от аксиоматического тезиса о неизбежности антагонизма между влечениями индивида и ценностями общественной культуры (Клеман и др.,1976).