Введение в экспериментальную психосемантику

В сериях различных экспериментов, проведенных как на вербаль­ном, так и на зрительном материале (фотографии лиц), эти ожидания полностью подтвердились на очень высоком уровне статистической значимости. При этом оказалось, что эффект мнемической поляризации наблюдается не только для эмоционально-оценочных признаков "хо­роший— шюхой", но в некоторых случаях даже с большей силой для денотативных признаков типа "принадлежность к классу обозначений профессии, мебели, инструментов".

Обоснованность предполагаемого теоретического смысла эффекта "мнемошкалы" подтверждает обнаруженная эмпирическая зависимость между индивидуальной выраженностью этого эффекта и степенью "когнитивной простоты" испытуемого, замеренной с помощью методи­ки парной оценки сходства слов. У "когнитивно простого" субъекта семантическое пространство является упрощенным — сплющенным и сильнее вытянутым вдоль одной какой-то координаты — как правило, оценочной шкалы "хороший—плохой". Обнаруженные зависимости да­ют основание полагать, что у "когнитивно простых" субъектов полюса оценочной оси как бы сильнее заряжены разноименными зарядами и в силу этого семантическое "квазивещество" сильнее растягивается из промежуточных областей, из центра мнемошкалы к ее полюсам. Испы­туемый в ходе данной процедуры ориентируется не на частные призна­ки конкретных стимулов, а на глобальные семантические коды по-лярных групп стимулов. Эксперименты показали, что по отношению к основной мнемической задаче актуализация семантической координаты выполняет известную приспособительную роль: испытуемый не пом-нит в силу большого объема, где точно лежал тот или иной конкретный стимул, и переходит на глобальную стратегию, ориентированную на се­мантику стимульных групп.

1.9. Декларативные и реальные системы значении, рациональные и эмоциональные уровни морфизмов

Как можно было убедиться из предшествующего изложения, пси­хосемантика обладает совершенно самостоятельным статусом и само­стоятельным предметом исследования. Но у многих специалистов зада­ча реконструкции субъективного опыта продолжает стихийно интерфе­рировать с задачами собственно лингвистической семантики. Это при­вело к непомерному расширению термина "семантика", сделало очень запутанными пограничные проблемы лингвистики психологии. Дело усложнилось также тем, что лингвисты, в свою очередь, двинулись навстречу психологии. Это выразилось в принятии многими из них на вооружение экспериментального метода. Если многие психологи не учитывают различия "идеального" и "субъективного содержания зна­ка", то лингвисты не учитывают того, что всякий эксперимент имеет дело только с "субъективным содержанием" (А.А. Леонтьев, 1976).