|
Однажды, когда мы с Наташей закончили наши занятия в университете в одно и то же время и шли вместе домой, она пожаловалась мне, что совершенно не понимает, что же все-таки хотел сказать в своей книге Петрашицкий. Я попытался объяснить ей основную идею Петрашицкого и выводимые из нее наиболее важные теории. По-видимому, мне это удалось, так как перед расставанием она высказала свое удивление по поводу той легкости, с которой я способен был воспринять теорию Петрашицкого. Теперь, по ее словам, она поняла, что книга действительно не так сложна для понимания, как ей показалось вначале. Я находил Наташу хорошенькой и приятной в общении, но на этом все и заканчивалось. Я не мог увлечься действительно серьезно, и между нами не возникало более тесных взаимоотношений. Кроме того, вскоре в доме К. перестали принимать, так как заболел кто-то из членов семьи. В какой-то мере я был этому даже рад, поскольку из-за своей стыдливости я должен был принуждать себя к общению с людьми точно так же, как принуждал себя к посещению лекций в университете. Своего дядю я видел лишь во время еды. Его основной интерес сводился к бегам, и вместе со своим другом М. они содержали своих собственных скаковых лошадей. Лошади и бега были неистощимой темой их бесед - темой, которая меня совершенно не интересовала. Посещение лекций в университете становилось бесполезным, и когда я увидел, "что сдать весенние экзамены у меня нет абсолютно никаких шансов, меня все чаще и чаще стала посещать мысль о бессмысленности моего приезда в Санкт-Петербург Не удивительно, что мое депрессивное состояние в Санкт-Петербурге не только не улучшилось, но, напротив, стало значительно хуже В таком большом городе, как этот, я еще больше чувствовал свою безучастность по отношению ко всем событиям и жизненным переживаниям, свою неспособность общаться с другими людьми Слишком разительным был контраст между пульсирующей вокруг меня жизнью и бесконечной, непреодолимой пустотой во мне самом. 8 это время мой отец случайно оказался в Санкт-Петербурге, и перед тем как ввести его в курс моих жизненных проблем, я вновь решил рассказать ему о своем состоянии эмоционального опустошения, посоветовавшись о том, что можно в этом случае предпринять. Я был совершенно уверен в аномальном, патологическом характере своего психического состояния, и мы оба пришли к выводу, что, поскольку все предыдущие, нами же самими «изобретенные» способы терапии не помогли, единственным выходом оставалось обратиться за медицинской помощью к психиатру Мы выбрали профессора Б. — 37 —
|