Человек-волк и Зигмунд Фрейд

Мне кажется, я сказал все, что хотел, по поводу Вашего описания моих переживаний при русских. Надеюсь, эти дополнительные детали Вам пригодятся...

С наилучшими пожеланиями и горячим приветом Вам и Вашему мужу, остаюсь

всегда Вам признательный.

Описание Человеком-Волком эпизода с рисованием

В тот день, когда я хотел пойти порисовать, у меня болела голова, и мама посоветовала мне оставаться дома. Тем не менее, приняв болеутоляющее, я взял ящик с красками и вышел из дома. Я собирался рисовать лишь на местности, оккупированной английскими войсками. Однако Английская зона примыкала к Русской, а воспоминания о природе моей родины были настолько сильны во мне, что, не очень задумываясь, я побрел в Русскую зону.

Вначале я хотел нарисовать здание, на котором особенно заманчиво играл солнечный свет. Я спросил у прохожего, что это за здание, мне ответили — это спортивный зал. Если бы я в действительности рисовал именно этот дом, то, я уверен, ничего неприятного не произошло бы. Но едва я приготовился работать, как темная туча закрыла солнце, и объект стал совершенно неинтересным. Поэтому я снова упаковал свои принадлежности и решил присмотреть новый объект. Я увидел, что стою у подножия крутого холма, развернулся и вскарабкался на него. С вершины я увидел маленькую речку, а на противоположной стороне — несколько вполне ординарных домов, поврежденных бомбежкой (фабрики там не было). Темные облака придавали пейзажу слегка романтический вид — и я решил его нарисовать.

Спокойно проработав около трех часов, я уложил свои вещи и отправился в направлении трамвайной линии, откуда я пришел к каналу. Неожиданно я оказался в окружении пяти русских солдат, шедших в одном направлении со мной. Когда мы подошли к месту, откуда я хотел прямиком идти к трамвайной линии, солдаты преградили мне дорогу и заставили свернуть на боковую улицу, в совершенно противоположном направлении. Я сказал им по-русски, что могу показать свои картины, чтобы они убедились в их безобидности. Но они ответили, что не им судить об этом, а их начальству. (В статье вы пишите, что эти солдаты отнеслись ко мне по-дружески; однако в действительности дружелюбными были другие солдаты - те, которые приносили мне пищу, когда я находился под арестом.)

Там, куда меня привели, было много русских военных. Мне сказали, что это русская пекарня.. Ничего этого не было видно с того, места, откуда я рисовал. Мы вошли в большой дом или особняк, где, по-видимому, жили русские офицеры. Меня завели в комнату, где находилось два человека - один в офицерской. Другой в гражданской форме. Начался допрос, продолжавшийся несколько часов. Когда он закончился, вошел офицер, ответственный за все помещения в особняке. Я обратился к нему как к коменданту. Он отвел меня в подвал и показал мне комнату, в которой мне предстояло провести ночь и оставаться до полного выяснения дела. В комнате были нары и, указав на них, комендант сказал мне: «Ложитесь, ни о чем не думайте, постарайтесь просто отдохнуть». Время и место для отдыха были не очень подходящие, но совет шел от чистого сердца, и я тут же проникся к нему симпатией.