Психология Юнга и буддизм

«Где-то глубоко на заднем плане я всегда знал, что во мне было два человека. Один — сын своих родите­лей, ходил в школу и был менее умным, менее внима­тельным, менее работоспособным, менее приличным и менее чистым, чем большинство других мальчишек. Другой был взрослым — фактически, пожилым — скеп­тичным, недоверчивым, отдаленным от мира людей, но близким к природе, к земле, к солнцу, к луне, к по­годе на улице, ко всем живым тварям и, особенно, близким к ночи, к снам, и ко всему тому, что „Бог" совершал непосредственно в нем».

Этот «другой» в нем был личностью мимолетной и хрупкой, постоянно от него ускользающей, а напоказ выставлять он должен был то, что он называл своей «личностью номер один», разыгрывая некую комедию, общественную игру, которая постепенно удовлетворяла псе больше и больше его окружение, была убедитель­ной для всех, за исключением его самого. Так шел он дальше по своей жизненной дороге от успеха к успеху. Все, что он предпринимал, ему удавалось, и он блестя­ще осуществлял свои планы. Но беспокойство, как за­ноза сидевшее глубоко внутри, никогда не отпускало его, и заставляло сходить с дороги, где все ожидали его найти: его «личность номер один» была блестящей, а «личность номер два» была трудягой, она переносила страдание неудовлетворенной полноты, неутоленного единства. На протяжении всего своего существования он находился в поиске этой полноты и этого единства.

Он услышал об одном профессоре из Вены, поехал к нему в гости и выразил ему свое почтение; он стал ошибочно считать его непонятым гением. Между ни­ми возникла глубокая дружба, и они стали компаньо­нами. Однако «личность номер два» Юнга взбунтова­лась с их самой первой встречи. Но на тот момент он отказался обратить на нее внимание, ибо она была еще хрупкой и смутной. Венский профессор стал знамени­тым, и по мере того как крепла его репутация, уходила дружба между этими двумя людьми. И только позже Юнг понял: это уходила не их дружба, но его «лич­ность номер два» обретала свои права и становилась полноценным индивидом. Венский профессор и Юнг прекратили всякие отношения, и это было самое боль­шое потрясение в жизни Юнга, которое ввергло его в немыслимые потемки. Но именно с того времени и на­чала проявляться в реальности вся его работа.

Он оставил в прошлом не только своего венского друга, которому, тем не менее, он не переставал оста­ваться благодарным, но также и свою личность номер один. Начиная с этого разрыва, Юнг полностью посвя­тил себя своей личности номер два. Большое количество людей со всех концов мира приезжали к нему с визитом и вдохновляли его в работе так же, как он вдохновлял их. Один в своей башне из слоновой кости, он был в глубоком и интимном контакте со всякой ве­щью, всяким событием и всяким человеком, принадле­жащим к его эпохе точно так же, как со всем, что предшествовало ей, и что должно было последовать за ней. Потом однажды поздней весной нагрянула буря, и именно в этот день его яркое 85-летнее существование подошло к своему пределу. Личность номер один на­конец покинула его. Его личность номер два продол­жает жить, потому что не было еще ни одной эпохи, когда бы она не существовала, а значит — она не может и перестать существовать...